Оружие Древних

Громир протопал мимо и направился к ручью, видимо, чтобы утолить жажду. Полный мальчишечьего восторга от того, что увидел священного зверя, Маррод осторожно двинулся следом. Немногие из смертных видели громира, и Маррод не мог побороть искушения, разом позабыв про голод и опасность самому стать обедом для громира, эльд шел за ним, с восхищением рассматривая, как могучие мышцы перекатываются под толстой, синеватого цвета, чешуйчатой кожей. Воин заметил, что две передние лапы тоньше и короче задних, и иногда зверь, совсем как человек, раздвигал ими деревья, точно тростинки, протискивая между ними могучее туловище. На спине громира росли костяные наросты, но не шипы, а что–то похожее на ребра, охватывавшие спину зверя от загривка до середины живота.

Маррод вспомнил, как в детстве слышал, будто «меч громира» много крепче самых лучших мечей и легко, как масло, режет любой доспех. Те, кому удавалось найти останки громира в лесной чащобе или горах, получали баснословные деньги за «меч», рога–шипы с его головы и, разумеется, зубы. Любая кость исполинского зверя считалась талисманом и приносила обладателю удачу. И если с костями ловкие мошенники могли надуть простака, то зубы и рога громира, тем паче меч нельзя было спутать ни с чем. Будучи в Арнире, Маррод вспомнил, что слышал, будто бы в сокровищнице Ринересса есть меч, сделанный из хвоста громира, и что именно поэтому Ринересс был величайшим из оданств Арнира. Маррод хмыкнул. Был. Видно, Орэн—Завоеватель не знал об этом мече…

Громир спустился к ручью, опустил рогатую голову в светлые струи и долго хлюпал и булькал, охлаждая нагретую жаркими лучами солнца голову. А Маррод стоял и смотрел, понимая, что эта встреча неспроста, и ему выпало видеть то, чего не видели ни Орвинн, ни Тотрамес. Но для чего священный зверь показался ему, для чего он избран?

Выбравшись из леса, Маррод обнаружил заросшую травой колею. Дорога должна привести к селению, подумал воин, невольно ускоряя шаг.

Солнце садилось. Ветхие деревянные дома стояли в одну линию в узкой ложбине, с одной стороны которой над селением нависал обрыв, с другой — чернела опушка леса.

Темнело быстро, лишь верхушки деревьев до времени хранили отблеск красного светила. Что–то не видно людей… Маррод подошел к ближайшему дому, пнул ногой покосившуюся калитку. Никто не вышел на стук. Эльд огляделся и понял, что селение покинуто, и давно. Значит, отдохнуть не судьба.

Он пошел вдоль черных домов. Было настолько тихо, что звук внезапно заскрипевшей и хлопнувшей двери заставил его вздрогнуть. Потянуло холодом. Оглянувшись, Маррод положил ладонь на рукоять меча. Что–то здесь не так…

Вдруг поднявшийся ветер бросил ему в лицо пыль и опавшие листья, и тут же эльд почуял опасность. Почуял кожей и всем существом. Отточенная сталь покинула ножны. Воин прижался спиной к стене, вслушиваясь в каждый шорох. Он понял, что без боя не уйти и, не зная, сколько противников, лучше остаться здесь. Стена прикроет спину, а меч разделается с теми, кто впереди.

Тьма сгущалась, но ночь была здесь ни при чем. Сами здания излучали мрак, а в воздухе разлился тошнотворный запах тления. Маррод вспомнил: он слышал о покинутых селениях — это были гиблые для человека места, и зло, обосновавшееся здесь, было древним, намного древнее забытого теперь Анвинора…

Невидимое во тьме селение ожило: с треском захлопывались и со скрипом открывались двери, слышались чьи–то неразборчивые всхлипы и завывания, кто–то с шумом продирался через кусты, но Маррод не видел ничего, кроме смутно вырисовывавшейся в холодном мраке изгороди.

Мгла пульсировала и жила, неясные тени медленно окружали человека. Маррод глубоко вздохнул. Эльд понял: стоит лишь на миг потерять самообладание — и он мертвец. Два белых глаза внезапно уставились на него из темноты. Глаза он видел, но их обладатель полностью сливался с тьмой. Почуяв движение, Маррод развернулся и ударил нечто, протянувшее к нему руки из густой тьмы. Разрубленное надвое существо рухнуло у ног эльда, и Маррод увидел тощее грязное тело с непропорционально длинными руками. От существа несло мерзким трупным запахом.

Это были гулхи — мертвецы, возвращенные к жизни силой магии, существа, не знающие боли и жалости. Наставники предупреждали: прикосновение гулха приносит смерть, от которой нет спасенья. Маррод сконцентрировался и подобрался.

Гулх накинулся на воина, растопырив высохшие руки с длинными желтыми когтями, но клинок обрубил их по локоть, а затем вошел в тело гулха, мягко, как в масло, но рот мертвеца лишь приоткрылся в жуткой ухмылке. Он сделал шаг и клацнул зубами. Меч вышел из его спины. Маррод оттолкнул его ногой и выдернул клинок. Сталь тихо прошелестела в воздухе, и голова гулха отделилась от туловища, улетев куда–то в темноту, а тело свалилось на дорогу.

Маррод слышал, что гулхи — всего лишь слуги, но где же тогда их хозяин?

Еще несколько! На гулхах висели обрывки старой истлевшей одежды, которую носили хешимы, и Маррод понял: все они когда–то жили в этом селении.