Оружие юга (ЛП)

"Таких, как он, даже это вряд ли бы переубедило," - мрачно сказал Ли. Но Барксдейл был прав. Без ричмондского побоища и книг из секретной комнаты АБР, ни один законопроект об ограничении рабство в любом случае не прошел бы через Конгресс. В период после этих убийств и откровений из святая святых АБР, шансы предложенного им законодательства могут оказаться вполне даже неплохими.

"Как это часто бывает с теми, кто делает зло, мужчины из Ривингтона оказались худшими врагами самим себе."

"Тому, что они сделали, оправданий нет." Барксдейл огляделся по сторонам и еще более понизил голос, так что Ли пришлось наклониться ближе, чтобы услышать его: "И если говорить о мужчинах из Ривингтона, господин президент, какая участь грозит тем, кто был пленен в боях вокруг их города?"

"Их главной базы," - поправил Ли. - "Вы задали интересный вопрос, господин конгрессмен. Они, конечно, выступили с оружием в руках против Конфедерации… Если мы возбудим дело по обвинению в измене, что предусматривает смертную казнь через повешение, нас самих могут обвинить в нарушении закона."

Барксдейл в недоумении уставился на него. "Вы имеете в виду, что их, возможно, не повесят? Вы поражаете меня."

"Пока ничего не решено. Они подпадают под военную, а не гражданскую юрисдикцию, как бунтовщики. Ведь округ Нэш в Северной Каролине, где они были захвачены, находится в режиме отмены гражданских прав и находится под управлением генерала Форреста."

"Ах, я понял." Лицо Барксдейла прояснилось. "Вопрос в том, стоит ли их вешать или расстрелять?" Так какая разница? Они в конечном итоге будут мертвы, а ведь это и было нашей целью в конце концов…"

"Как я уже сказал, пока ничего не решено. Но я хочу еще раз поблагодарить вас за прекрасную работу в поддержку законопроекта, регулирующего труд негров. У вас есть соображения, когда он может быть поставлен на голосование?"

По своей привычке Этельберт Барксдейл облизал губы, когда задумался. "Голосование в Палате может состояться уже на следующей неделе. Если оно проходит там… хм. Сенаторы имеют меньше ограничений на свои обсуждения, чем Палата представителей, так что законопроект может столкнуться со значительными задержками в верхней палате, прежде чем будет принят или отклонен."

"Как меня уже достали все эти задержки," - раздраженно сказал Ли.

Чем дольше законодатели обсуждают, тем дальше они отдаляются от воспоминаний о ричмондском побоище и правде об АБР. И тем больше вероятность, что они вернутся к знакомым, традиционным шаблонам Южного мышления, в котором рабство - это хорошо.

"Я надеюсь, сэр, что вы будете делать все возможное, чтобы продвигать законопроект как можно быстрее."

Барксдейл выпятил грудь на своей крахмальной белой рубашке, пока не стал похож на голубя-дутыша. "Господин президент, Вы можете на меня положиться."

Несмотря на всю напыщенность, он был несомненно искренним.

Ли подбодрил его, отвечая: "Уверен в вас, сэр. Мы с вами делаем общее дело."

Конгрессмен удовлетворенно улыбнулся. Затем его глаза сузились что-то прикидывая. "Одним из способов повлиять на подсчет может быть своевременная казнь двух-трех ривингтонцев."

"Я приму во внимание ваши советы, уверяю вас," - сказал Ли. Барксдейл удалился, радуясь и гордясь тем, что находится в самой гуще политических событий. Но Ли, хотя и обещал помнить совет, не имел никакого намерения его принимать. Он не возражал против казни преступников; он сам приказывал вешать насильников и грабителей в армии Северной Вирджинии. Но убить человека ради политической выгоды, хоть он и бунтовщик - нет, хотя многие ривингтонцы и заслуживали этого.

Он поговорил немного с ветераном, у которого был крюк вместо левой руки. "Геттисберг, третий день," - ответил тот, когда Ли спросил его, где он был ранен. Он слышал такое много раз. "Мне не следовало тогда посылать вас в атаку, храбрецы."

"Ах, ну, это случилось уже в самом конце, сэр," - сказал ветеран, улыбаясь. Ли кивнул, тронутый его преданностью. Этот ветеран все равно был бы калекой, даже если бы Юг проиграл войну, но теперь ему достался хотя бы вкус победы. А была бы только горечь, если бы не пришли мужчины из Ривингтона - та горечь, которую испытывали теперь тысячи покалеченных людей на Севере.

Беседа с парой симпатичных девушек помогла Ли улучшить настроение. Он всегда был привлекателен для женщин и даже переписывался с несколькими в течение многих лет, но никогда ничего не позволял себе ничего более того на протяжении его долгого брака. Теперь девушки поощряли его с откровенным женским заигрыванием, чего он не ожидал. Он вдруг понял, что он теперь снова свободный мужчина. Его лицо покраснело. Эта идея пугала его больше, чем любые два сражения, в которых он воевал. Ли поспешил отступить к менее пугающей компании Джефферсона Дэвиса.

"Вы, прямо вспотели," - подметил бывший президент. - "Может быть, следует снова открыть входную дверь, несмотря на насекомых?"

"Жара меня не беспокоит," - сказал Ли, пытаясь собраться с подобающим достоинством. Дэвис, хотя и обладал здравым смыслом политика, иногда любил задавать скользкие вопросы.