Оружие юга (ЛП)

Его сын одобрительно кивнул. Ему это было приятно, но сам он в мыслях был уже где-то далеко; он начал обдумывать, что он должен сделать, чтобы победить. Некоторое время назад он пытался заставить себя думать, как политик. Поскольку это не было его сильной стороной, неудивительно, что толку было немного. Теперь он решил сделать то, что он умел лучше всего: думать, как солдат, представляя Форреста в качестве противника, такого же, как Макклеллан или Грант. Его рука машинально поднялась к воротнику пиджака. На гражданской одежде из черной шерсти он вдруг снова ощутил знакомые плетеные генеральские звезды. Он встал со стула.

— Назад, в Ричмонд, — заявил он. — Пора приниматься за работу.

* * *

Ранние светлячки вспыхивали и тухли, как падающие звезды. Нейт Коделл попытался вспомнить свое детское ликование при их виде. Воспоминания наплывали, но тут же уходили. Уж слишком они были похожи на вспышки выстрелов в темноте.

Кроме того, светлячки были не единственными огоньками в ночи. Коделл стоял на Вашингтон-стрит, наблюдая за потоком факельного шествия на городской площади в Нэшвилле. Одетые в серые капюшоны, участники парада во весь голос распевали новую песню о Бедфорде Форресте:

Погнал он негров — они бежать,
Догнал он негров и стал стрелять,
Бей их снова, бей их снова, бей их снова, Форрест!

Генри Плезант стоял рядом с Коделлом. Он сказал: — Ты знаешь, что эти „Лесные деревья“[2] напоминают мне, Нейт?

— И что же?

— Тебе это не понравится, — предупредил Плезант. Коделл заинтересованно ждал. Тот продолжил: — Они напоминают мне военизированную организацию „Встанем вместе“, созданную республиканской партией по инициативе Линкольна в 1860 году перед выборами: так же все одеты в униформу, так же агрессивны и напыщенны, так же готовы растоптать любого, кто им не понравится. И их агрессия заразна для других.

— У нас здесь не было никого из этих „Встанем вместе“, — сказал Коделл. — Линкольн здесь даже не баллотировался.

— Пусть так, но кто-то в лагере этих новых „патриотов“, должно быть, обратил внимание на то, как он тогда провел свою кампанию. Помните, он выиграл ту гонку, даже не будучи в избирательных бюллетенях Юга?

— Судя по твоим словам, это означает, что Форрест тоже победит? Вряд ли этот напыщенный „деревянный“ парад заставит меня голосовать за кого-нибудь другого, кроме Роберта Ли, и это касается всех, кто служил в армии Северной Вирджинии.

— Но не все в стране служили в армии Северной Вирджинии. Вот возьмем для примера простого человека, вроде меня. Я скорее склонен голосовать за Ли, чем за Форреста в настоящее время, но что я знаю? Я же просто чокнутый янки — я поинтересуюсь мнением моих соседей. А что посоветуют они?

В конце шествия шел высокий грузный человек, колотивший в большой барабан. Высыпавшая на улицу толпа последовала за ним на площадь. Перед зданием суда вновь стояла такая же платформа, какая была на аукционе рабов. Несколько сторонников Форреста стояли там с высоко поднятыми факелами, так что платформа была, несомненно, самым освещенным место на площади. Один из людей в капюшонах прокричал: — Поприветствуем нашего мэра!

Остальные из этой группы кричали и хлопали, когда Айзек Кокрелл взобрался на вершину платформы. Он еще не был стар, по-сути, он был на несколько лет моложе Коделла. И мэр был маленьким, толстым и с хриплым голосом. На фоне рослых сторонников Форреста, он выглядел совсем невзрачным.

— Друзья, — сказал он и повторил опять, уже громче: — Друзья!

Толпа приготовилась слушать. Коделл сложил руки ко рту и закричал: — Переизбрать Кокрелла!

Мэр умудрился каким-то образом уволиться из 47-го полка Северной Каролины за пару месяцев до Геттисберга, и жил себе преспокойно дома, в то время как полк отчаянно сражался.

Коделл был не единственным человеком, который помнил это. Несколько других ветеранов поддержали его призыв.

Айзек Кокрелл вздрогнул, но быстро взял себя в руки.

— Друзья, — в очередной раз сказал он и наконец смог продолжить: — Друзья мои, мы собрались здесь сегодня вечером, чтобы продемонстрировать, что все мы хотим, чтобы Натан Бедфорд Форрест стал следующим президентом нашей Конфедерации Штатов Америки.

Сторонники Форреста зааплодировали. Как и многие мужчины и женщины в толпе; женщины, конечно, не могли голосовать, но они наслаждались ярким политическим зрелищем не меньше, чем их мужья и братья, отцы и сыновья. Коделл был не единственным, кто кричал „Нет!“ Для того, чтобы заглушить оппонентов, деревья-капюшонники вновь затянули песню о Форресте. Генри Плезант знал, что нужно делать.

— Ли! — прогудел он глубоко, насколько мог.

— Ли! Ли! Ли!

Голос Коделла добавился к возгласам, перебивающим пение. К ним присоединились и другие мужчины — в большинстве своем ветераны, как и он. Их крик был хорошо слышен на фоне пения.

Рэфорд Лайлз пел гимн Форресту изо всех сил. Он заметил, что Коделл противостоит им.