Оружие Кроноса

— Похищать людей — уголовное преступление, — сообщила Екатерина. — И это противно воле Божьей.

— Противные вещи мы делать не будем, — успокоил её Сатана. — Наоборот, будем делать богоугодные. И сделаете это вы, милейшая Екатерина Михайловна. Ваша задача — обратить в истинную веру эту замечательную покойницу, после чего увести её из дому. А можно сначала увести, а потом уже обратить. Или не обращать вообще.

— Нет, обращать! Я должна спасти её бессмертную душу.

— Вот и чудесно. Как только проспитесь, немедленно приступайте. Кстати, разве иеговисты потребляют алкоголь в таких количествах?

— На халяву пьют все! — категорически заявила Ромуальдовна, и ни у кого возражений не нашлось.

* * *

Елубай вёл машину, стоически не обращая внимания на болтовню Екатерины. Молчать она почему-то не могла, а изречь хоть что-нибудь интересное для него ей никак не удавалось. У несчастной женщины ужасно болела голова, и она старательно перечисляла все возможные причины своей мигрени (так она называла свою головную боль), за единственным исключением: вариант, что ей плохо из-за обильной недавней выпивки, категорически исключался из рассмотрения. Свидетели Иеговы по определению не могут страдать от похмелья, потому что не пьют.

Отрицая похмелье, Екатерина отвергла предложение Елубая поправить здоровье пивом. Однако «мигрень» продолжала её беспокоить, и женщина об этом непрерывно рассказывала. К концу поездки Елубай окончательно убедился, что от бабской болтовни возникает головная боль гораздо сильнее, чем после самой необузданной попойки.

Остановив машину и открыв дверцу, он с огромным облегчением сообщил пассажирке:

— Приехали. Вон в том подъезде и проживает уважаемый Евгений Викторович. Вы запомнили номер квартиры, который вам назвал Шайтан?

— Запомнила, — подтвердила Екатерина. — Чай, не в маразме пока что.

— Как сообщили наши люди, Евгений Викторович куда-то ушёл. Значит, его мать дома одна. Действуйте, Екатерина Михайловна, судьба мира — в ваших руках. Хотелось бы, чтобы ваши руки оказались надёжными.

Женщина, кряхтя, выбралась из машины, прихватив с собой Библию и несколько экземпляров красочного журнала «Сторожевая башня», и направилась к висящему на двери подъезда домофону. На вызов очень долго никто не отвечал, но, предупреждённая Сатаной, что именно так и будет, она терпеливо ждала. Наконец, мать Жени не выдержала и отозвалась.

— Кто там? — поинтересовалась она. — Если что-то продаёте, то убирайтесь отсюда к чёртовой матери!

— Дух торгашества мне совершенно чужд! — торжественно провозгласила Екатерина. — Скажите мне, вы хотите жить вечно?

— Мой сын говорит, что для меня это невозможно, — ответ последовал после долгого молчания.

— А я свидетельствую, что Господь наш всемогущ! И могу научить вас, как достичь вечной жизни в своём физическом теле!

— Сын запретил мне впускать в дом незнакомых людей.

— Так давайте познакомимся. Меня зовут Екатерина Михайловна.

— А меня — Маргарита Григорьевна. Только знакомых он тоже запретил пускать.

— Тогда сделаем иначе. Никого в дом вы впускать не станете, а поедете со мной. Я как раз на машине.

— Женечка мне не разрешает выходить из дому. Боится за меня, вдруг что со мной нехорошее случится.

— Не бойтесь ничего, Маргарита Григорьевна. Нас с вами хранит Господь.

— Ну, раз так… Сейчас я переоденусь и спущусь.

Ждать пришлось недолго. Маргарита Григорьевна появилась из подъезда, одетая в нарядное платье, которое вышло из моды лет двадцать пять назад. Впрочем, даже самое удачное платье всё равно не сочеталось бы с домашними тапочками. С другой стороны, её и пригласили не на подиум.

— Всё в порядке, — коротко доложил Елубай по мобильному телефону, и где-то в другом месте Сатана сразу же приступил к действиям.

Женщин Елубай отвёз в пустую двухкомнатную квартиру, обставленную хоть и не роскошно, но вполне пристойно. В центре гостиной стоял небольшой столик, на котором располагались три бутылки того самого французского коньяка, выстроенные в ряд. Одна из них была заранее распечатана и распространяла по комнате чудесный аромат волшебного напитка. Рядом стояло блюдечко с тоненько нарезанными ломтиками лимона, пересыпанными сахаром. На столике как раз оставалось место для Библии и журналов, так что дамы устроились в удобных креслах, стоящих вокруг него.

Чтобы не мешать женщинам вести богоугодные душеспасительные беседы, Елубай ушёл в спальню и там улёгся на кровать, не снимая туфель. Квартира принадлежала кому-то из клевретов Сатаны, их было немало чуть ли не во всех более-менее крупных городах мира. Правда, когда требовалось совершить что-нибудь серьёзное, толку от большинства из них было примерно столько же, как от горных лыж в Сахаре. Что ж, помещение предоставили, и на том спасибо.