Оружие массового поражения

– Это точно, капитан, толку от наших залпов не будет, – послышались голоса.

– Ребятки, – Гасан от выпитого коньяка уже раскраснелся и говорил, усмехаясь. – Я что – первый день в море? Ошибаетесь.

На лицах команды появилось недоумение.

– А про «понизовку»[1] никто из вас не подумал? Вот то-то. При спокойном море я согласен – навряд ли что-то получилось бы. А так – «понизовкой» медуз к берегу и прибьет, доставит с комфортом! – хрипло рассмеялся Гаджиев.

– Ну, если так…

– Именно так! – оборвал все сомнения Гасан. – Короче, сейчас – смотреть в оба, а с наступлением ночи произведем наши, хе-хе, стрельбы.

Говоря это, он налил себе очередную рюмку и лихо опрокинул ее содержимое в рот.

– Хорошо смеется тот, кто смеется последним. Я еще покажу им всем, они надолго меня запомнят. Наступят теперь у них веселые денечки, уж будьте уверены!

Команда покинула капитанскую каюту, оставив Гасана одного. Он, прищурившись, долго смотрел на старинные часы, висевшие на стене. Неожиданно Гаджиеву пришла в голову простая мысль: скольких же владельцев пережила эта игрушка за прошедшие века? Сменялись хозяева, владельцы вещи, а часы продолжали отсчитывать время, отведенное новому хозяину.

«Я окажусь одним из наиболее счастливых, – самодовольно подумал Гасан. – Для этого у меня теперь есть все возможности».

Достав мобильный телефон, Гаджиев сделал несколько срочных звонков в Аджарию.

Через несколько часов при погашенных огнях, в почти полной темноте Гасан и члены команды готовили торпеды. На палубу был вытащен контейнер с заряженными медузами «боеголовками». Торпедные аппараты расчехлили, и они смотрелись на палубе мирного судна загадочно и угрожающе.

Гасан похлопал аппараты рукой.

– Ну что ж, осталось вам сослужить последнюю службу и – на покой.

Команда, негромко переговариваясь, выполняла последние приготовления.

Гасан надвинул фуражку пониже.

– Готовьте, готовьтесь, ребята, – надо сделать все образцово, – ухмылялся капитан.

На палубе появилась Лейла. Она, подойдя ближе, долго смотрела на странную подготовку корабля.

– Что вы делаете? – На лице ее был написан страх. – Гасан, объясни, что все это значит?

Гаджиев досадливо поморщился. Принесла ее нелегкая, вечно она появляется там, где ее меньше всего ждут.

– Занимаемся нашими прямыми обязанностями, – попытался он пошутить.

– Какими обязанностями! – Она расширившимися глазами уставилась на страшное содержимое контейнера. – Ты собираешься отправить это к берегу?

– Тебя это не касается.

– А я, я тебя касаюсь? А Роберт?

– Все, иди в каюту, женщина. Нечего тебе здесь делать, – нахмурился Гаджиев.

– Я тебе не женщина! – вскипела Лейла. – Я твоя жена! Опомнись, Гасан! Ты не должен этого делать, это страшное злодеяние. Аллах не простит такого преступления.

Гаджиев с все больше возраставшим раздражением смотрел на жену. Что может понимать эта клуша, удел которой – воспитание сына и хлопоты по хозяйству. Его начинало бросать в жар при мысли о том, какие перспективы откроются теперь. Наконец-то! Кончились его мучения, когда он годами должен был работать на этого урода, ее братца. Долгие годы, когда он не был уверен в своем завтрашнем дне. Ведь что могло взбрести в голову Баграта, никто и представить себе не мог. Сегодня ты сидишь рядом с ним за столом в ресторане, в окружении прекрасных девушек, согласных на все, а завтра можешь оказаться на дне морском. Или в бассейне с медузами. Достаточно он натерпелся от него и его дружков. Хватит! Теперь все пойдет по-другому.

Он, ухмыляясь, уже чувствовал себя владельцем многочисленной гостиничной недвижимости в Аджарии. Весь бизнес теперь станет его собственностью! Если до этого дня он был человеком на побегушках, то теперь он – хозяин. А после сегодняшнего финального аккорда туризм на этих побережьях надолго свернется. И – безумный всплеск туризма там, в Аджарии, которая уже готова к такому развитию событий. Событий, которые поставят его, Гасана, на вершину пирамиды. Ну а дальше – дальше все пойдет, как по маслу. Поле расчищено и игра идет в одни ворота.

Гаджиев смотрел на пытающуюся переубедить его жену, а от мыслей, заполонивших черепную коробку, становилось жарко и душно. Он расстегнул воротник. Уж он-то сумеет позаботиться о своем бизнесе. Само собой – бурные потоки денег в его карманы, само собой – мощные инвестиции, расширение дела, новые горизонты.

– Ты такой же зверь, как и брат, – тихо, с болью сказала Лейла. – Как ты мог воспользоваться нами?

– Это была просто демонстрация, – криво усмехнулся Гаджиев.

– Одумайся, Гасан.

Терпение его лопнуло.

– Хватит мне голову морочить! – заорал в бешенстве Гаджиев.

Он загнал жену вместе с сыном в каюту, чтобы не мешали. Вот-вот торпеды уже зарядят в аппараты.

35

Как все-таки странно получается! Там, где все кишит людьми, где расположены десятки курортов, находится гнездо террористов, тянущее свои щупальца все дальше и дальше. Эти уроды проводят (подумать только!) торпедные стрельбы и подвергают угрозе жизни людей! Эти мысли не давали Полундре покоя. Удивительно! И против этой банды ему приходится действовать одному.