Оружие Победы

В боевом походе могло случиться всякое. Самым слабым звеном на подводных лодках была связь. На «К-22» могло что-то произойти со связью и она могла лишиться возможности об этом сообщить. Такая ситуация рассматривалась на тренировках. Тогда лодка могла идти в базу, минуя район встречи. Оставалось ждать дня прихода в базу или шифровок из штаба.

Находившийся на борту «К-3» командир бригады подводных лодок принимает решение действовать самостоятельно.

Подводная лодка под командованием Котельникова ведет бой.

13 февраля лодка «К-3» вернулась в Полярный. Дважды прогремело над ее палубой орудие. Так подводники сообщали о своих победах. Экипаж ждал жареный поросенок и теплый вечер с положенными «наркомовскими» в офицерском клубе. «К-22» из похода так и не вернулась. Огонек надежды не угасал долго…

После войны были тщательно проанализированы трофейные документы военно-морских сил Германии. Думали, что там найдется упоминание о гибели лодки, но они молчали. Вполне возможно, что лодка погибла из-за каких-то технических неполадок.

В «похоронках» на экипаж штабные канцеляристы отписали: «похоронен в море».

В автобиографии, сохранившейся в личном деле, Виктор Николаевич Котельников писал:

«Родился в 1908 году в гор. Богородске Нижегородской губернии (Горьковский край) в семье служащего. Отец до Октябрьской революции работал приказчиком в магазине Б. Люблинова, после революции — в разных государственных учреждениях того же города.

В 1906 году отец был сослан на два года царской охранкой в Вологодскую губернию как политический. Причина ссылки была в том, что отца выбрали секретарем одного собрания, где обсуждались нужды сельской общины. В 1916 году он был взят на войну. В 1928 году умер от туберкулеза. Мать из крестьян, домохозяйка».

Виктору Котельникову удалось окончить девять классов, поработать в райкоме комсомола и по комсомольской путевке поступить в Военно-морское училище имени М. В. Фрунзе. В неполные двадцать он стал штурманом. В двадцать шесть он примет под командование лодку «Д-3» («Красногвардеец»). К этому времени Виктор Котельников уже имел большой опыт морских походов. Еще будучи курсантом, он проходил практику на учебных судах в Германии и Норвегии.

Среди моряков-подводников имя Виктора Котельникова хорошо известно. В городе Полярном, где он долгое время служил, есть улица его имени. Улица Котельникова есть и в Богородске. Ходит по северным морям плавучая база «Виктор Котельников». Ну и, конечно, есть об этом человеке материалы во многих морских музеях. А на стендах можно увидеть его фотографию. И везде он с трубкой. Без трубки его трудно представить. Заядлым курильщиком его не назовешь — в подводных лодках не курят, но прокопченную трубочку посасывать можно. Да и не только прокопченную… Перед каждым походом он покупал в военторге несколько трубок, зная, что не каждой суждено будет вернуться из похода. Сколько их упало за борт и лежит на морском дне.

Сослуживцы Виктора Николаевича говорили, что в экипаже матросы назначали одного из матросов смотрителем командирских трубок. Он должен был выносить на мостик новую, если предыдущая падала за борт.

Котельникова очень уважали и любили моряки. Он был настоящим морским романтиком и место службы — север, выбрал себе сам.

К началу войны это был один из опытнейших подводников. Он любил принимать неординарные решения и участвовать в экспериментах.

Герои подводники. Третий слева Виктор Котельников.

Упоминания о военных делах Виктора Николаевича Котельникова можно найти в мемуарах высоких морских начальников. А вот подробности морских походов остались в воспоминаниях сослуживцев. Есть в них и рассказ о походе, который и вошел в историю подводного флота.

Подходил к концу январь 1938 года. Все внимание страны было приковано к четверке зимовщиков, ставивших арктический эксперимент на дрейфующей станции «Северный полюс-1». Около восточного берега Гренландии, где находилась льдина с Иваном Папаниным, Петром Ширшовым, Евгением Федоровым и Эрнстом Кренкелем, началась подвижка ледовых полей. Огромная четырехкилометровая льдина, которая восемь месяцев служила пристанищем для смельчаков, начала ломаться.

4 февраля Э. Кренкель передал в Москву радиограмму: «…Находимся на обломке поля длиной 300 метров и шириной 200 метров. В случае обрыва связи просим не беспокоиться».

Правительство приняло оперативное решение всеми возможными способами снять зимовщиков с льдины.

Самое деятельное участие по спасению папанинцев приняли моряки Северного флота. За считанные часы были приведены в полную готовность и вышли в море гидрографические суда «Таймыр» и «Мурманск». К походу готовился эсминец «Карл Либкнехт», подводные лодки «Д-3», «Щ-402» и «Щ-404». Они должны были обеспечить связью дирижабль «В-6 СССР», который отправлялся на помощь зимовщикам.