Оружие победы

"…Большая комната, в которой я нахожусь, тесно заставлена деревянными, довольно скрипучими и далеко не совершенными по конструкции досками с чертежными приборами. Мое рабочее место у стены, далеко от окна, на пересечении двух проходов — темное и неудобное для работы. Чертежная доска у меня не вертикальная, а горизонтальная с деревянной рейсшиной. Но и рейсшиной мне пользоваться не приходится. Уже несколько дней я знакомлюсь с технической документацией — с рабочими описаниями пушек, чертежами, нормалями и отчетами об испытаниях. Нет-нет да и вспомнятся годы, проведенные в институте и минувшие, увы, навсегда. То я с жаром принимаюсь за чертежи, вдохновенно вникаю в отчеты. Затем вдохновение иссякает, а порой и просто внимание отвлекается какой-нибудь мелочью: все вокруг меня новое, непривычное, я невольно переключаю взгляд и мысли на все, что моим новым товарищам по работе давно уже примелькалось. Чаще всего заставляют меня отрываться от чертежей и нормалей визиты гостей — технологов и рабочих опытного цеха, которые обнаружили в чертежах ошибку конструктора и приходят "выяснить отношения". Сцены эти проходят бурно, хоть и кончаются миром. Из производственников наиболее частый гость — молодой токарь-расточник, внешне ничем не примечательный, кроме яркой ткани рубашки с распахнутым воротом. Речь у него острая и шумная. Ему явно нравится заходить в КБ, но он никогда не появляется одинаково. Иногда он заходит тихо, никем не замеченный. В комнате — рабочая тишина, слышен лишь шелест перелистываемых чертежей да порой резкий звук энергичного росчерка карандаша по ватману. Словно бы удивленно-испуганно гость замечает:

— Какая тишина — как в церкви! Хоть бы кто чихнул, что ли! И в комнате оживление. Чувствуется, что этого паренька любят, хоть и не всегда его приводит сюда неотложное дело.

В другой раз (когда дело, наверное, действительно существенное) он стремительно врывается в комнату и еще с порога начинает высказывать свое мнение в адрес конструктора, по вине которого произошла какая-то заминка в работе. Затем под общий смех по-прежнему с шумом он подходит к конструктору, вежливо раскланивается с ним и подчеркнуто демократично здоровается за руку. Этот токарь и другие рабочие приносят в комнату что-то извне, из опытного цеха, о котором я пока знаю лишь понаслышке. Внешний этот мир интересует меня не меньше, чем все в КБ, так как в опытном цехе воплощаются в металл идеи конструкторов. Чтобы побывать в цехе, использую каждый удобный случай.

Вход в опытный цех прямо из КБ, нужно только спуститься вниз с третьего этажа. Цех новый, достаточно светлый и чистый. Здание построено несколько лет назад, цеху в нем отведено почти два полных пролета. "Почти" — потому что часть второго пролета занята помещениями собственно КБ. В основном пролете все виды станочного оборудования. В соседнем — слесари со своим хозяйством, здесь производится сборка опытных образцов пушек.

Каждое посещение цеха обязательно приносит новые впечатления. Однажды мое внимание привлек танк, стоящий в стороне. Я подошел ближе, остановился возле рабочего, подававшего поднятой рукой какие-то знаки второму рабочему. Через задний люк башни танка тянулся трос и наматывался на барабан лебедки, стоявшей поодаль. Для свежего взгляда зрелище было странное: танк стоит на месте, напряженно работает лебедка, струится из танка и кольцами ложится на барабан лебедки трос. А что он тянет из танка? Зачем? Ничего не понятно.

— Давай еще!.. Еще давай!.. — время от времени покрикивал первый рабочий, подкрепляя слова энергичными жестами руки. — Стой! — неожиданно закричал он. Бей, Мишка!

Его напарник, здоровенный парнище, стоящий у лебедки, с размаху саданул ломом по чему-то вроде крюка с такой силой, что высек искру. Крюк с грохотом упал на металлический настил. Взгляд мой мгновенно скользнул по лебедке, по Мишке, сосредоточился на танке. В тот же момент орудийный ствол как бы рванулся из башни и замер, внутри танка что-то ударило, а затем с грохотом повалилось, издавая шум и звон, напоминающий звон пустого ведра, падающего на металл. И разом все стихло. Я стоял как завороженный.

— Ну, как там? — громко крикнул первый рабочий, обращаясь к человеку, стоящему на танке и заглядывающему сверху в открытый люк башни.

— Да все так же, — отозвался тот. — Стучит.

— Опять перебирать! — с досадой бросил первый рабочий, сплюнул, крепко выругался и, махнув рукой, направился к танку.

— Что за мероприятие тут проводят? — спросил я у незнакомого конструктора.

Он посмотрел на меня с удивлением и ответил:

— Искусственный откат.

— А что в танке так грохотало?

— Экстрактированная гильза.

— Понятно, — пробормотал я и отошел, хотя в тот момент по-прежнему ничего не понимал и только позже узнал, что так — еще до стрельбы — проводятся испытания затвора и некоторых других агрегатов новой пушки.

По утрам мне нравилась традиционная процедура встречи начальства с подчиненными.