Оружие разрушения

– Скорее всего у нашей, – отозвался Римо, бросив взгляд на индикатор топлива.

– Тогда остановись. Мы – мастера Синанджу и не боимся каких-то там ищеек.

Ученик тяжело вздохнул, выехал на обочину, притормозил и опустил стекло. Из полицейского автомобиля вышел человек и направился в сторону «драгуна».

– У нас нет времени, – заметил Чиун.

– Я только что говорил то же самое.

– Тогда дай задний ход.

– Тогда он просто вызовет подкрепление, и на нас будет охотиться вся полиция Коннектикута.

– Не будет, если ты уничтожишь его рацию.

– Мысль хорошая, – согласился Римо и резко дал задний ход.

«Драгун» бампером ударился о патрульную машину и стал заползать ей на капот. «Драгун» оказался слишком массивным, и машина сразу же просела под его тяжестью. Колеса автомобиля Римо уничтожили лобовое стекло, смяли крышу, раздавили мигалку. Затем «драгун» медленно съехал на асфальт.

Полицейский, который только что намеревался побеседовать с водителем «драгуна», воспринял столь красноречивую демонстрацию превосходства противника как личное оскорбление. Он выхватил пистолет и несколько раз выстрелил в дверцу бронемашины. Пули только слегка оцарапали красную краску. В остальном «драгун» не пострадал.

Коп перезарядил пистолет и выпустил еще одну обойму. Не обращая на его потуги никакого внимания, Римо нажал на газ.

– Теперь он дважды подумает, прежде чем захочет связываться с нами, – сказал Чиун, убедившись, что пули отскочили от задней дверцы машины, не причинив ей вреда.

– О чем ты говоришь! К полуночи они будут прочесывать всю дорогу до самой Нью-Рошели.

– К тому времени мы должны быть в Вашингтоне, – возразил учитель.

* * *

Сотрудник «Амтрака», проводник Дон Беррис, брел по пояс в воде и благодарил небеса: здесь по крайней мере нет аллигаторов.

А в заливе Кано, в Алабаме, были аллигаторы. Буксирное судно там врезалось в опоры железнодорожного моста и повредило конструкцию. И когда на мост въехал «Сансет лимитед», опоры не выдержали, и семь вагонов полетели в воду. Кишащий аллигаторами залив наполнился вытекшим дизельным топливом и людьми.

Вот тогда было плохо. Очень плохо. Сорок семь человеческих жертв. И могло быть еще хуже.

Правда, Беррису в тот раз повезло. Его вагон остался на рельсах.

Но вот сейчас – скверное дело. Честное слово, скверное.

«Мерчантс лимитед» врезался в перегородивший пути бульдозер. Каким образом бульдозер оказался на железнодорожном полотне, в данный момент никого не волновало. Прежде всего надо спасти тех, кто выжил. И извлечь из воды трупы.

Беррис в прорезиненных рыбацких штанах продирался сквозь тростник, ощупывая ногами дно в поисках мертвых тел.

В голову ему пришла еще одна мысль. Слава Богу, закончился век паровозов. В былые времена в случае серьезной катастрофы деревянные вагоны вспыхивали, как хворост, и огонь безжалостно пожирал изувеченных людей.

Да, могло быть гораздо хуже.

Проводник наступил на нечто мягкое и массивное.

Он погрузил руки в воду и принялся шарить по дну. Сердце его отчаянно колотилось. Неприятная работа, что и говорить, но кто-то же должен... Пока тела не уплыли в открытое море, и пока их не обглодали крабы. Мертвецы очень быстро становятся неузнаваемыми, пролежав какое-то время под водой, и вполне естественно, что их близкие в таких случаях предпочитают заочное отпевание.

Беррис нащупал что-то похожее на пучок водорослей. Впрочем, пальцы не скользили, поэтому спасатель решил, что держит в руке прядь человеческих волос.

Он сделал глубокий вдох и осторожно потянул.

Над поверхностью воды показалась голова маленькой девочки. Лицо ее уже приобрело мертвенный синевато-серый оттенок, а широко распахнутые синие глаза смотрели прямо на Берриса. Ему хотелось зарыдать, но он сдержался. Взяв девочку на руки, проводник попытался крикнуть. В горле у него вдруг запершило, и, только откашлявшись, он наконец выдавил:

– Тело!

Двое спасателей поспешили к нему и осторожно приняли тело. Беррис нервно сглотнул и побрел дальше.

Да, дело скверное, говорил он себе. Но бывает и хуже. Зимой вода стала бы чересчур холодной, спасательные работы шли бы медленнее, и маленькая голубоглазая девочка могла бы пролежать под водой всю ночь. Или двое суток. А она этого не заслужила. Человек не должен лежать в ледяной воде, даже если он мертв и уже не чувствует боли.

Да, могло быть хуже. Хотя дело скверное. Чрезвычайно скверное.

* * *

Римо затормозил у обочины и вышел из машины.

Место происшествия заливал свет прожекторов. Освещая воды залива, в небе барражировали оранжевые вертолеты береговой охраны. В радужной пленке у самого берега лежали два полузатопленных вагона. По темной воде двигались похожие на уток пожарные катера.

– Похоже, дело нешуточное, – заключил Римо.

Чиун не ответил: оба разом двинулись к железнодорожным путям.

На берегу уже успели оборудовать временный морг. В свете прожекторов палатки казались каменными пирамидами. Повсюду сновали озабоченные медики со склянками в руках. Римо схватил одного из них за рукав.

– Мы хотим узнать про друга.

– Список в третьей палатке.