Оружие скальда

— Я распоряжусь твоими словами так, что тебе не придется стыдиться меня! — ответил Эгвальд. Его лицо омрачилось, брови сдвинулись, взгляд приобрел ту же требовательную зоркость, что отличала его сестру. Он принял решение.

Среди множества кораблей, усеявших берега моря и Видэльва вокруг Эльвенэса, прибытия еще одной небольшой снеки не заметил никто, кроме конунгова сборщика пошлин. На этой должности Хеймир конунг держал только очень внимательных людей. Даже в той суматохе, которая царила в Эльвенэсе в День Высокого Солнца, Грим Кривой Нос заметил корабль купца-фьялля и явился осмотреть товар.

— Я привез красивые ткани для жены и дочери конунга, — сказал ему приехавший купец, высокий сутулый старик. Во время разговора он то и дело покашливал в кулак. — Это очень хорошие ткани, я купил их на торгах у говорлинов.

— Ты приплыл в хорошее время! — сказал ему Грим. — Сейчас Хеймир конунг ищет хорошие ткани для приданого кюн-флинны. А если им больше не надо, то здесь столько народу, что можно продать все, от ремешка на сапог до живого белого медведя. Только я не думаю, что сегодня у дочери конунга будет время поговорить с тобой. Она слишком занята. Столько гостей, как сегодня, я не припомню!

— Меня это мало удивляет! — Фьялль усмехнулся и снова закашлялся. — Если я что-нибудь понимаю, многие из гостей рассчитывают погулять еще и на свадебном пиру, а?

Грим засмеялся.

— Я не сказал бы. Конечно, Лодмунд конунг не прочь посвататься, но не похоже, чтоб это понравилось кюн-флинне. Нет, свадьба еще впереди. Но запасать приданое самое время!

— Спасибо тебе, добрый человек! — благодарил купец на прощание. — Да пошлют тебе боги удачи во всех делах!

Проводив сборщика пошлин, Рагнар и сам стал одеваться. Короткий плащ, в каких ходят торговые люди, и короткий меч на боку вместо славного Зуба Фенрира были ему непривычны, и он чувствовал себя немного неловко. Впрочем, годы и болезнь настолько изменили его, что сейчас никто не сможет узнать в нем того Рагнара Горячего Ключа, который двадцать лет назад так славился доблестью в дружине Торбранда конунга. Время его ратных подвигов прошло, но Рагнар был рад, что сможет послужить своему конунгу в новом деле.

Беседа с Гримом подтвердила все его ожидания. Особенно его порадовало то, что Лодмунд конунг хоть и приехал, но женихом не объявлен. Если все выйдет так, как обещала кюна Хёрдис, то конунг вандров и уедет с тем же, с чем приехал.

На широком дворе конунга царила такая суета, что даже Рагнар, сорок лет проведший в походах и битвах, поначалу растерялся. Прямо на земле сидели хирдманы, с утра хмельные, и пели кто во что горазд, туда-сюда бегали рабы и слуги, таскали бочонки, волокли скотину, в углу двора кололи бычков и баранов. Там же горел костер, на котором опаливали туши, в воздухе висел дым, пахло свежей кровью и паленой шерстью. Нестройные песни, визг свиней, тоскливое мычание бычков, окрики управителя, стук дверей оглушали уже за двадцать шагов вокруг двора.

Едва поймав кого-то из рабов, Рагнар велел сказать о себе кюне Асте или ее дочери. К счастью, ему попался управитель Гилли. Опытным взглядом окинув сутулого старика, умный раб признал в нем человека непростого. Четверо хирдманов за спиной у гостя и два раба с внушительным ларем тоже не остались незамеченными. Учтиво выяснив у гостя, ради чего он пожаловал, и попросив подождать, Гилли пошел сказать о нем хозяйкам.

Как и предрекал Грим Кривой Нос, кюн-флинна была слишком занята присмотром за рабами, но кюна Аста, вполне свободная от забот и суеты, велела скорее вести к ней купца. Гилли провел Рагнара в девичью. Хирдманов ему пришлось оставить в сенях, а два раба следом за ним внесли ларь.

— Гилли сказал, что ты привез хорошие ткани? — едва выслушав приветствие, воскликнула кюна Аста. — Это верно? Скорее покажи!

Скрывая улыбку, Рагнар стал развязывать кошель в поисках ключа. Нетерпеливая кюна напоминала девочку, которой обещана первая в жизни шелковая рубашка или платье из крашеного сукна.

Один из рабов поднял крышку, Рагнар откинул серый холст. Заглянув в сундук, кюна Аста ахнула, всплеснула руками да так и застыла, не отводя глаз от радужных переливов шелка. Рагнар нарочно велел поставить сундук возле окна, по случаю летнего тепла свободного от заслонок. Яркий луч солнечного света падал на шелковые свертки, и драгоценная ткань сияла золотистыми отблесками, краснее огня, зеленее травы. Розово-зеленые птички на голубой ткани трепетали тонкими крылышками, готовые взлететь. Так и хотелось накрыть их ладонью, удержать, но осторожно, чтобы не помять легчайших перышек. Желто-розовые цветы мягко кивали головками с лилового поля, их прозрачно-зеленые листья и стебельки качались от ветерка, врывавшегося в окно.

Кюна Аста едва переводила дух от восторга.

— Какая красота! — бормотала она. — Ах, какая красота! Фрейя и Фригг! Это волшебство!