Оружие скальда

Крепче железа
оковы кладу!
Льдом заморожены
руки и ноги!
Очи не видят!
Уши не слышат!
Крепко наложены
боевые оковы!

Взор Эгвальда застилал кровавый туман, он не знал, куда и сколько раз был ранен. Корабль под его ногами качало и бросало из стороны в сторону, как в сильнейшую бурю, но он не видел бортов и при каждом шаге ждал, что нога его провалится в пустоту и он сорвется в воду. Веки его опускались, как два тяжелых щита, у него болел лоб и брови от напрасных усилий удержать глаза открытыми, они закрывались, как будто он не спал пять дней и пять ночей. Руки его казались мягкими, словно лишенными костей, и он не мог как следует поднять свою Великаншу. Каждый вдох давался ему с огромным трудом, в ушах стоял непрерывный звон. Такое бывало только в самых страшных снах, когда знаешь, что вокруг опасность, но невидимые чары сковывают, наваливаются тяжестью. Тот, кто пробовал бежать по горло в морской воде, поймет его. Ноги Эгвальда наливались холодом, как будто он врастал в лед. Остатками сознания Эгвальд понимал, что это неспроста, что это колдовство — не так уж он был слаб, чтобы так быстро и позорно обессилеть! Единственное, что он слышал ясно, — предсмертные крики и стоны своих товарищей и хирдманов.

Кто-то прыгнул к нему. Эгвальд отмахнулся секирой, почти не видя противника. В глаза ему огнем ударил блеск золоченого шлема, того самого, к которому он стремился всю эту бесконечно долгую битву. Эгвальд шагнул, но секира выпала из его рук, и сам он без сознания покатился по скользкой от крови скамье к ногам Торварда конунга.

— Остановись! — Перед Торвардом вдруг оказалась Регинлейв. Ее черные волосы растрепались, глазаи щеки горели, руки были забрызганы кровью. Онаопустила щит, укрывая им лежащего лицом вниз Эгвальда.

Торвард успел удержать занесенный меч. Его оружие, выкованное руками смертных, не могло поразить Деву Битв, но удар мог бы нанести ей оскорбление.

— Что ты, Регинлейв! — в досаде крикнул он. — С каких это пор ты стала защищать моих врагов?

Голос его прозвучал странно громко. Удивленный этим, Торвард огляделся. На всех шести кораблях битва погасла, словно костер, который сожрал охапку соломы и разом выдохся. От трех сотен слэттов осталось не больше двух. И все они лежали то ли раненые, то ли обессиленные, живых было трудно отличить от мертвых. Не меньше ста человек исчезло. На воде плавали десятки щитов со знаком Ворона, частью целые, частью расколотые. Тела сразу ушли на дно, утянутые доспехами и оружием. На всех шести кораблях хозяевами остались фьялли.

— С тех пор, как тебе стало помогать колдовство! — звонко ответила Регинлейв, и Торвард увидел презрение в ее синих глазах. — Никому нет чести в том, чтобы убивать безоружных, пусть и одному на пять!

— Безоружных! — изумленно воскликнул Торвард. Речи Регинлейв казались ему нелепыми, мелькнула мысль, что вся эта битва — дурной сон, навеянный чьей-то злой ворожбой.

— Их оружие притупило колдовство! На них наложены боевые оковы! Ты хочешь сказать мне, что не знал этого?

Торвард потер рукой лоб, но ощутил кровь и отнял руку.

— Боевые оковы! — с недоумением повторил он, глядя на Регинлейв. Ему казалось, что после этой битвы он стал хуже соображать. Он что-то слышал о боевых оковах, но не сразу взял в толк, почему Регинлейв заговорила о них сейчас.

— Твоя мать наложила их! — горячо, с гневом, словно обвиняя, крикнула ему валькирия. — Я видела ее на Зорком Мысу! И ты скажешь, что не знал этого?

Торвард вместо ответа схватился за голову, уже не обращая внимания на липкую кровь. Разом он понял все происшедшее. Боевые оковы! Чары, налагаемые колдунами и лишающие человека сил в бою. Мать обещала ему помощь, но не сказала, какую именно. Теперь Торвард понял причину своей слишком легкой победы. И торжество в его душе сменилось досадой. Гнев валькирии уже не казался ему удивительным. Ему стало стыдно, как будто он избил связанного. И чужая кровь, которая засыхала на его лице и руках и уже начинала стягивать кожу, казалась гораздо более отвратительной, чем обычно.

— Тем, кого я сегодня отведу к престолу Отца Битв, будет на что пожаловаться ему! — мстительно сказала Регинлейв. — И я скажу тебе, Торвард сын Торбранда — в такой победе мало чести! Не такого я ждала от тебя!

Подхватив свой щит, Регинлейв взвилась над кораблем. И Торварду показалось, что целые стаи прозрачно-серых теней поднимаются из волн, с кораблей и следуют за нею. Дева Битв повела павших в Валхаллу, Сияющую Щитами. Торвард смотрел, как валькирия черной звездой уносится все выше, задирал голову и сам себе казался маленьким и жалким, брошенным на земле и даже чем-то опозоренным.

Рядом с ним кто-то вздохнул. Опустив голову, Торвард увидел Гудлейва. Тут он понял, почему еще эта битва показалась ему странной — он ни разу не слышал голоса Боевого Скальда.

— Почему ты молчал? — спросил Торвард конунг, как будто не мог придумать вопроса поважнее.