Оружие в его руках 2 (СИ)

— Помню, потому что он сказал, что я купить его не успею, потому что он купит его раньше меня.

— Он купил его раньше тебя. Для тебя.

Я почувствовала укол вины. Я была так несправедлива к другу, обижаясь на него из-за того, что парень просто запутался в своих чувствах. И из-за этого я лишилась лучшего друга и лучшего брата на свете.

— Он давно хотел тебе его подарить на день рождение. Говорил, что сделает тебе лучший подарок на свете. Я тогда тоже вложилась в это дело, вместе с ним и твоими родителями. Поэтому, крошка, это наш общий тебе подарок. Удивительно, что ты только сейчас об этом спросила.

— Все хорошо, — утешила я подругу. — Спасибо тебе. Кстати, мы с Луи…ну…

— Да ладно? Розочка раскрылась? — Рассмеялась в трубку подруга. — Ну поздравляю!

— А как же: «О, ужас, Андреа, ты же замужем!»

— О, ужас, Андреа, ты замужем! Но я тебя поздравляю!

Мы рассмеялись. Попрощавшись с подругой, я зашла в спальню. Нашла в шкатулке тот самый ключ, положила его в сумку и легла под бочок к любимому мужчине. Часы тикали, предупреждая меня, что дни мои уже сочтены. Я бросаю свою семью, своих друзей и свою любовь из-за мести мужчины, который был для меня мужем на бумаге и другом в жизни, унося за собой не только боль, но и его нераскрытый секрет.

Глава 24 Стефано

Время было около десяти часов утра, когда я проснулся от громкого звука моего телефона. Кто-то нещадно надрывался, пытаясь дозвонится до моего величества, в надежде услышать мой голос. Себя будить я позволял только четырём людям: жене, отцу, брату и Александро. Он был моей душой, моим отражением в зеркале. Мои брови сошлись у переносицы, когда я увидел ненавистные инициалы на экране телефона. Лиз.

— Ты решила меня убить своим звонком? — Я опирался локтями в матрас и сонно зевал. Мои мысли были далеко от ее разговора, но услышав ее злые речи, я словно упал камнем на землю.

— Твоя малолетняя курица трахнется с моим мужем! Угадай, что я с вами обоими сделаю?

— Что за чушь ты мелешь? — Я не хотел в это верить. Я доверился Андреа и обеспечил ей безопасность в кругах моего отца и брата. Она была верна мне все эти четыре года. Мы стали настоящими друзьями, хоть в это и трудно поверить наше время. Она не могла так поступить со мной в конце нашего пути!

— Не веришь? — Яд, который выплевывала Лиз был самым сильным, но в то же время, если правильно схватить ее за горло, она сама захлебнулась бы своими же соками.

Девушка сбросила звонок и дальше проследовало сообщение. Это было видео, снятое скрытой камерой в нашем Нью-Йоргском пентхаусе. Они: мой брат и моя жена страстно целовали друг друга. Вот она падает на длинный обеденный стол, за которым, черт ее дери, мы ели! Ее руки грациозно разведены в стороны, цепляясь ладонями за края, а Луи, в свою очередь медленно исследовал ее тело.

Я не мог заставить себя перестать смотреть это. Оральный секс ничего не значит. Он не мог понять, что моя жена девочка, пока она сама этого не скажет. Ни один врач не может увидеть эту плеву, пока девушка не подтвердит наличие полового акта.

Луи резко поднимается и расстёгивает ширинку. Нет! Нет! Нет! Ты не можешь так поступить со мной, маленькая никчемная шлюха!

Мои руки сжали до боли телефон, и, когда мой брат резким толчком вошёл в неё, я швырнул этот никчёмный прибор в стену. К чёрту все! Она предала меня, сдала моему брату самую важную мою тайну!

Сколько трудов требовалось вложить в ее маленькую голову, сколько мне потребовалось потратить нервов. И все ради чего? Ради того, чтобы она раздвинула свои маленькие ножки перед моим старшим братом? Луи прекрасный манипулятор, изощренный убийца, а ещё он предан клану, как Богу. Для него клан — закон, любое проявление слабости по отношению к кому-либо может испортить его репутацию Капо. А что это значит для Капо? Это значит бунт. Наша кровь итак смешана с итальянской. Наша великая бабушка связалась с мужчиной из Коза Ностра, будучи молоденькой девочкой, в точности, как моя милая женушка, поддавшись любви и наплодив двоих невыносимых мужчин. Один из них — наш с Луиджи отец. Корсиканцы и Коза Ностра — горючая смесь. Наша кровь горит синим пламенем, не гаснет и закипает от одного слова. Мы готовы убивать, как терминаторы, и знаем, что для убийства нам нужны лишь наши руки.

Моя мать была итальянкой, эмигрировавшей из Флоренции ещё в детстве.

Она была кроткой и милой, что итальянской крови было совсем не свойственно. И я своим нежеланием крушить все, что находится под рукой, пошёл в неё. Я так думал, до этого гребаного утра.

— Вы оба заплатите за это!

Мой крик рассеялся в тишина дома. Поместье пустовало — Лиз была на шоппинге в Париже, эти чертовы голубки в Нью-Йорке. А я строил козни и подкладывал лишние килограммы кокса в баржу, которая должна была отгрузится сегодня.

Бартер. Вот во что превратился великий корсиканский бизнес. Мы из Парижа принимаем синтетические наркотики, а отправляем кокаин. Идиотская затея, в последнее время приносящая мизерную прибыль, но вот рабство. Это куда более интересно. И это хорошо играло мне на руку.