Оружие в его руках 2 (СИ)

Мы поднялись с лавочки и прогулочным шагом направились в сторону рынка. К счастью, он находился как раз в том направлении, куда широкими шагами шли парни. Я так сильно нервничала, что тошнота снова настигла мое тело. Меня трясло и бросало то в жар, то в холод.

Нойл уже не смотрел на меня, он вёл мое трепыхающееся тело, которое я заставляла двигаться спокойнее. Еле волочась, я была так напугана, что не заметила, как ремешок от сумки скатился с моего плеча, и мой ридикюль со звоном упал на брусчатку.

Из сумки повалились документы, ключи, и что самое ужасное, выпала коробочка с цветными линзами. Я присела на корточки, смешно собирая все содержимое моей сумки, когда длинные пальцы коснулись именно коробочки с линзами. Лео с интересом разглядывал ее, а потом улыбнулся и протянул ее мне.

Когда наши взгляды встретились, тот лишь кивнул. Он уже хотел уйти, потому что безучастный Уго звал парня поторопиться, когда в моем глазу снова что-то стало ужасно мешать, и я решила его почесать.

Нойл пытался отдернуть мою руку, но было поздно. Я, не подумав, сдвинула линзу в сторону, открывая обзор на мои карие глаза. Осознание пришло к парню мгновенно, но вместо того, чтобы схватить меня и привезти к своему боссу, Леонардо наклонился ко мне и прошептал:

— Не забывай носить линзы. — А потом так тихо, что не слышал даже Нойл, — Моника с ума сходит.

— Только не…

— Ц-Ц, — цокнул языком парень.

В его взгляде я не смогла разобрать: осек ли он меня, потому что я просила о невозможном, или потому что тайна его девушки — его тайна. Но Лео уже отдалялся от нас, а я почувствовала первый толчок своей крохи. Ахнув от изумления, я упала в руки к Когану, который напугался не меньше моего.

— Она толкнулась. — Улыбка озарила наши лица, и мне стоило только гадать, не слышал ли соратник Луи мои слова.

Шёл уже седьмой месяц моей беременности. После продолжительного токсикоза и дикого желания попробовать асфальт на вкус, я наконец-таки дождалась той поры, когда беременность была в радость. Франческа была буйной девочкой, и теперь во всю дискуссировала со мной. Однажды она так сильно лягнула меня, что я напугалась, не хрустнули ли мои кости.

Все своё свободное время я проводила в саду. Жасмин разросся и цвел, издавая такой восхитительный запах, что уходить из своего цветочного рая не хотелось. Ещё я посадила красные, белые и желтые розы. Она все были с шипами и словно напоминали мне, что красота и изящество может завлечь и ранить одновременно.

По соседству со мной жила женщина. Я никогда не видела, чтобы она выходила из дома, но я всегда замечала ее гордую осанку в окне дома. У неё была домработница Фюсун, — милая сорокалетняя турчанка с чёрными, как смола волосами, и такими же чёрными глазами. Эта женщина очень уважительно отзывалась о хозяйке, рассказывая, что она иммигрировала в Турцию из Италии. Фюсун говорила, что в жизни этой женщины случилось много нехорошего, что в конце концов заставило ее отдалиться от своих детей и уехать жить за моря.

Я всегда хотела познакомится с ней, но как подобраться к нелюдимой женщине не знала. Возможно, когда-нибудь я осмелюсь и смогу зайти к ней в гости с наивкусшейшим пирогом из свежих слив.

Сегодня было мое день рождение. Нойл с самого утра ходил с загадочной улыбкой, словно он придумал что-то такое, что заставит меня завизжать от восторга. В принципе, он практически так и сказал. Сейчас я сидела одна за столом и читала журнал. Чашка турецкого чая стояла на столе и ждала, когда ее содержимое остынет.

Когда послышался звонок в дверь, я насторожилась. В этом доме гостей не было, а единственный гость, проходящий сюда имел собственные ключи. Кто бы это ни был, хорошего не жди.

Я отворила дверь и заметила на пороге большую коробку, поверх которой лежал большой букет цветов. Коробка оказалась не тяжелой, что было хорошо. В последнее время все, что тяжелее сухарной ваты могло связаться на моем организме.

Как только подарок оказался на кухонном столе, я тут же принялась его распаковывать. Детстве игрушки, бутылочки для кормления, даже молокоотсос был в подарке. На дне лежала продолговатая коробка с запиской. Развернув послание, на затылке ворсы встали дыбом. Это было поздравление из прошлого.

«Родная, с днём рождения! Ты хорошо пряталась полгода, но теперь я нашёл тебя. И ты определённо должна мне вернуть должок».

Почерк был смутно похожим на Луи. Но слова, написанные на листке бумаги совсем не котировались с этим мужчиной. Что, если это Стефано? Что, если он нашёл меня и теперь хочет отомстить? Я ведь и правда его предала, сдав полиции. Я нарушила наш уговор, и его злость на меня вполне обоснована.

— Как я могу верить… — вырвалось у меня.

В дверь снова зазвонили, но я, боясь очередного подарка, не спешила ее открывать. Когда кто-то настойчиво начал колотить в дверь, мне всё-таки пришлось открыть её. Удивлению не было предела: на пороге моего дома стояли мои друзья. Моника, по-хозяйски облокотившаяся на брата, нахально улыбалась мне, а Хосе, в свою очередь, держал в руках два объемных пакета.