Оружие в его руках (СИ)

— Хрум-Хрум передали в приют. Я звонила Бернардо, он сказал, что отец перестал платить за аренду и мою лошадь больше держать не могут.

Руки Хосе обвили меня, прижимая к его мощной груди. Я оказалась в кольце его рук и была маленький крошкой по сравнению с таким мужчиной. Он прижал мою голову к себе и нежно гладил её, без слов выражая свои соболезнования. Горло снова засаднило, но я держала боль в себе: столько часов плакать по своей теплокровной было достаточным промежутком времени для самобичевания. Отец всегда меня учил, что нужно давать своим эмоциям время. Определенный промежуток времени, когда ты можешь плакать, кричать, бить посуду, но потом ты должна брать себя в руки и решать эту проблему. Хосе это знал, поэтому он просто молча утешал меня.

— Посмотрим фильм? — Слегка отстранившись, всматривался в мое лицо друг. — И позовем Мон-Мон, иначе она нам двоим откусит голову.

Мы сидели в гостиной вместе с Моникой и Хосе, занятые просмотром фильма с Люком Эвансом. Он играл знаменитого всему миру, полного тайн и мифов персонажа. На его руках тысячи смертей невиновных, годы службы в Османской империи и одна битва, лишившая его самых дорогих людей и своей человечности. Дракула.

Моника тое дело закрывала глаза и взвизгивала, когда кого-то убивали или, когда вампир давал свою кровь Владу в разбитом черепе человека. Хосе скучающе смотрел на картину, время от времени поглядывая на дверь, будто бы там должен был кто-то появиться, а я же была поглощена и заворожена фильмом.

— Фу! Они опять! — Почти под конец фильма заверещала подруга. Она поджала колени, обняла их и спрятала свою голову между туловищем и ногами. Хосе затрясся в бесшумном смехе, а я даже не взглянула на неё. — Зачем так много крови!

— Это не кровь, Мон, — пытался успокоить ее брат, но она была непреклонна. — Представь, что это гранатовый сок.

— Фу! — Дракула давал пить свою кровь раненным. Моника скривилась, будто бы это ей пришлось пить чужую кровь.

— Гранатовый сок, — мужчина наклонился к самому уху сёстры и прошептал, от чего она вздрогнула и стала колотить своими маленькими ручками по плечу друга.

— Я не могу больше это смотреть! Давай переключим! — Девушка потрепала меня за коленку и с глазами, полными отчаяния уставилась на меня.

— Моника, перестань, — я отмахнулась от нее, продолжая бесстыдно пялиться на Люка Эванса и его устрашающую ипостась. — Здесь осталось от силы пять минут.

— Ох, дай мне сил… Пожалуйста, скажите, что на дне рождении Андреа мы не будем смотреть такой же кошмар!

— Не будет никакого дня рождения, Мон. — Тихо отозвалась я и встретилась с удивленными глазами друзей. Они в миг оторвались от экрана телевизора и со смесью удивления и жалости таращились на меня. Моника сложила руки на груди и гневно выпалила:

— Так, то, что ты в этом году выходишь замуж, не дает тебе права устраивать траур! Мы обязаны как следует оттянуться на твоем дне рождении!

— Ага, по-вашему «оттянуться» — сидеть в кругу семьи и есть фирменный торт Франчески.

— Братец, самое интересное всегда происходит за закрытыми дверьми женских спален! — Моника выставила на брата указательный палец и шикнула. Тот высунул язык в протест на её слова. Как дети, её богу!

Я закатила глаза.

— О, как не мне это знать, сестренка! Я за время учебы в институте столько женских спален повидал, тебе и не снилось!

Девушка скривилась в пренебрежительной гримасе.

— Надеюсь, ты тщательно обработал себя хлоркой! Андреа, моя детская мечта разрушена. Я не хочу с тобой породниться — мне тебя жаль. — Она расхохоталась, а Хосе запустил в нее подушкой.

Ком постепенно стал подниматься по гортани, а глаза расфокусировано наблюдали за происходящим. Меня тошнило от одной мысли об испорченном дне рождении, о предстоящей свадьбе и очередном предательстве отца. Я сглотнула. От волнения мой голос звучал хрипло и еле слышно, но мои друзья, услышав мою реплику, тут же прекратили споры и снова обратили все внимание на меня.

— Свадьба будет на мой день рождения.

— Шутишь, — прошептала подруга, а я в ответ лишь покачала головой. — Это этот болван так придумал?

— Нет. Стефано сказал мне об этом утром. Он узнал об этом вчера. Это мой отец предложил дату свадьбы.

— Утром? — Брови девушки сошлись на переносице. Мужчина же безучастно сидел рядом, смотря в одну точку где-то в районе плинтуса. — Подожди, вы что, ночевали вместе?

— Стефано остался у меня, а утром улетел в Вашингтон.

Без того незаинтересованный в разговоре Хосе после моего ответа медленно поднялся с дивана и вышел из кинозала. Мы с подругой проводили его взглядом, а после вернув его друг дружке, пожали плечами.

— Что это с ним? — Я закусила нижнюю губу, смотря на дверной проем.

— Не знаю, — она обернулась лицом в ту же сторону, куда смотрела и я, а после смерила меня странным взглядом. — Но догадываюсь.

— Я пойду найду его, — Я поднялась с дивана, но Моника удержала меня за запястье. В её глазах читалась неуверенность.

— Не нужно. Он остынет.