Оружие возмездия

С тех пор было выпито и съедено немало, но яблоко под водку всегда ассоциировалось у Максимова с тем прекрасным временем, когда все были сильны, задиристы, молоды. И главное — живы. Из шестерых, напившихся тогда на чердаке, остался он один.

Максимов свернул пробку на бутылке. Вопросительно посмотрел на Карину.

— А как же уголовная статья? — с бесенятами в глазах напомнила она.

— К черту статью. — Он до краев налил водку в подставленный стаканчик.

Ошибиться в дозе было невозможно. Такими наперстками, если не спешить, бутылку можно мурыжить до следующего вечера.

Выпили. Закусили яблоком.

Боль отступила туда, где ей и положено быть, — в прошлое. Настоящее было не менее горько и опасно. Максимов вспомнил о Гусеве.

— У вас здесь часто стреляют? — поинтересовался он нейтральным тоном.

— Везде сейчас стреляют, — равнодушно отозвалась Карина.

— Жаль мужика, — попробовал зайти с другой стороны Максимов.

— Все там будем. Каждый по-своему, но будем обязательно.

Карина вынула из носка бумажный конвертик и, не стесняясь, занялась конструированием косяка из выпотрошенной «беломорины». Волосы упали на лоб, закрыв от взгляда Максимова глаза.

Он посмотрел на мотоцикл, играющий бликами на никелированных дугах, и подумал, что она права. Мыслит не по возрасту, неточно. Одно неверное движение на мокром шоссе — и ты превратишься в измочаленную куклу. Один просчет — и ты лежишь, уткнувшись лицом в асфальт, а рядом валяется бесполезный пистолет.

— Продолжим? — предложил Максимов, берясь за бутылку.

— Себе. Я пока пропущу. — Она не подняла головы. Он хотел заметить, что лучше уж пить, чем курить травку. Как объяснил знакомый врач, алкоголизм протекает дольше и есть опыт его лечения, а с наркотой никто толком у нас бороться не умеет, и косит она народ быстрее. Но Максимов подумал, что не ему читать нотации. К охране здоровья его деятельность никак не относилась.

Карина закинула руку, на ощупь взяла с полки тонкую палочку. Воткнула в дырочку на пепельнице.

— Ты принципиально не куришь? — спросила она.

— Предпочитаю арийские психоделики, — ответил Максимов.

— А это что?-удивилась Карина.

— Водка и пиво. — Максимов отсалютовал янтарной рюмочкой.

Фразу он нашел в книгах отечественного теоретика консервативной революции и исследователя «третьего пути» Александра Дугина и немедленно включил в свой арсенал. Специально собирал такие заумные парадоксы.

Ввернув их вместо ответа и растолковывая смысл, он избавлял себя от необходимости отвечать на прямо заданный вопрос.

Карина пожала плечом, выскользнувшим из безразмерной майки.

— Получается, у нас все поголовно арийцы? — с хитрой улыбкой спросила она.

— Конечно, -абсолютно серьезно ответил Максимов.

Карина чикнула зажигалкой. Сначала подожгла ароматическую палочку, потом раскурила «беломорину». Послюнявила пальчик, смазала потрескивающую бумагу.

— А Иван Дымов, он кто? — переключился на другую тему Максимов.

Девушка выпустила дым, плавно откинулась на подушку.

— Удачливый фотограф. — Она провела взглядом по снимкам на стене. — Очень удачливый не очень фотограф.

Максимов поразился, насколько она точна и беспощадна в формулировках. Юношеским максимализмом такое не объяснить. Слишком уж законченна фраза. Четкая и обдуманная, как давно вынашиваемый удар ножом.

— Мы его не ждем в гости? — на всякий случай спросил Максимов.