Оружие возмездия. Тотальная война

«Сам думай», — усмехнулся Максимов, поднимаясь наверх.

Пока неизвестный размышлял о кошельке, Максимов успел подняться, став на одном уровне с его ногами кроссовки. Выше виднелись темно-зеленые адидасовские штаны.

Максимов поднялся еще на одну ступеньку и, подняв голову, встретился взглядом с молодым, накачанным, как бычок, парнем с коротким бобриком светлых волос. Утренний любитель пива, оказалось, успел протрезветь и прийти в себя.

Процесс узнавания занял у него больше времени, и Максимов успел приготовиться.

— Так это ты, падла! — выдохнул парень.

И кроссовка пришла в движение, метя в лицо Максимову.

Максимов плавно отступил в сторону, позволив кроссовке просвистеть в сантиметре от носа. Двумя пальцами подхватил ногу противника под пятку и потянул на себя и вверх. Слабого импульса хватило, чтобы у нападавшего сместился центр тяжести и он ногами вперед влетел в подвал. Максимову пришлось вцепиться в штаны и рубашку противника и плавно опустить его на ступени, иначе парень сломал бы себе позвоночник минимум в трех местах. Хлопком ладони в солнечное сплетение Максимов отправил его в нокаут.

Поднялся наверх. Осмотрел окрестности. Напарников нападавшего не обнаружил. А двор был поглощен рукопашной схваткой малолетних бойцов и ее комментированием из распахнутых окон.

Максимов снова быстро спустился вниз. Склонился над сипло дышащим парнем, с силой растер ему твердые бугорки за ушами. Едва веки у парня задрожали и кровь прихлынула к бледному лицу, Максимов рывком поставил его на ноги. Прижал спиной к стене. Едва не задохнулся от запаха кислого пота, выползшего из-под спортивного костюма.

— Открой глаза! — приказал Максимов, словно ударил кнутом.

Парень уставился на него мутным взглядом.

— Как зовут?

— Леня, — прочел Максимов по вялым губам.

— Идешь со мной. Шаг в шаг. Ты мне полностью доверяешь, Леня. Да?!

Леня безвольно кивнул.

Максимов убедился, что моментальный гипноз сработал. Хлопнул Леню по плечу.

— Пошли!

Двор не обратил внимания на мужчину в светлом пиджаке, ведущего под локоть парня в спортивном костюме. Голосистые бабки никак не могли унять развоевавшихся детишек.

Город остался в трех километрах за спиной. По шоссе изредка проносились грузовики. А здесь пахло зеленью и болотистой землей. Ветер шелестел листвой придорожной рощи, почему-то солидно обозначенной на карте как Цветковский лес. Лучшего места для приватного разговора Максимов второпях вспомнить не смог.

Максимов вышел из машины, снял пиджак. Критически осмотрел бурое пятно на локте и темно-зеленую полосу на правом плече. Светлые брюки тоже несли следы быстрой схватки в сыром полумраке подвальной лестницы.

«Придется ехать в гостиницу переодеваться», — решил Максимов и бросил пиджак в салон.

В салоне раздалось глухое урчание, перешедшее в нечленораздельный мат.

Максимов открыл заднюю дверь, и наружу вывалился Леня.

Руки его были связаны особым способом: кисти сходились в промежности, а большие пальцы были прикручены друг к другу шелковым шнурком. Боль в нежном месте едва позволяла сидеть, а бежать лучше и не пытаться. Леня побрыкался немного, поскреб щекой по земле, но потом затих, поджав под себя одну ногу. Дышал тяжело и сипло, как бычок, заваленный на родео.

— Ты почему документов с собой не носишь? — спросил Максимов.

Леня конвульсивно дернулся, но, задохнувшись от боли, замер.

— Повторить вопрос? — Максимов присел на корточки, ладонь положил на горячую потную шею Лени, не давая его поднять голову

— Ты чо — мент? — прошипел Леня.

— Нет.

— Тогда обзовись как полагается, фраер.

Максимов легко шлепнул его по щеке. Достал из нагрудного кармана рубашки шариковую ручку в металлическом корпусе. Прикоснулся острием к уху Лени.

— Еще раз откроешь пасть без разрешения — продырявлю мозги, — ровным голосом пообещал Максимов.

По выпученным глазам, полным страха, понял, что разговор состоится.

— Повторяю последний раз, где документы?

— А на кой они мне? Меня все знают. — Леня до отказа скосил глаза, пытаясь разглядеть, что холодом жжет ему ухо.

— Кто тебя поставил пасти Карину?

Пришлось немного вдавить острие, Леня слишком медлил с ответом.

— Га-а-рик.

— Кто он?

— Ты чо, в натуре, залетный? Кто же Гарика не знает!

— Подробнее. — Максимов подумал, что такие слова в лексикон Лени не входят, и добавил: — Колись, гад!

— Гарик — типа погоняло, а зовут его Игорем Яновским. Крутой перец по недвижимости. Я у него типа в охране на фирме. — Леня отдышался. — Ну, Гарик позвонил, сказал приволочь ему эту козу. А ее дома нет. Я бригадиру отзвонил. А он сказал пасти до упора.

— А зачем ему Карина?

— А я чо, знаю?

Легкий нажим ручки вернул память.

— А-ай, сука… Ну, дела у Гарика были с папашей… Дымов его зовут, кажется.

— Телефон Гарика, — потребовал Максимов.

— Сорок шесть — тринадцать — семнадцать, — выпалил Леня.

Максимов усмехнулся, кольнул ручкой под лопатку пленнику, отчего тот выгнул спину, и стянутые узлом кисти врезались в пах. Пришлось срочно заткнуть Лене рот ладонью.

— Отморозок паскудный, — прошипел он, едва справившись с болью. — Порву, как грелку…