Оружие возмездия. Тотальная война

— Ежели хороший, то почему бы и нет. — Черкасов крякнул в кулак. От чего вокруг расползлось облачко свежевыпитого коньяка.

«Сука ты, Климович, — мысленно выругался Николаев, натянуто улыбаясь. — Подогнал, блин, родственничка из Мухосранска».

— Игнат Петрович только что получил назначение в Центр антитеррора. Будет моим куратором. Так что прошу любить и жаловать.

Сбросив информацию, Климович счел возможным удалиться. Ввинтился в толпу и пропал.

— А вы, Юрий, в каком звании пребываете? — первым нарушил паузу Черкасов.

— Полковник, начальник отдела в «пятом» департаменте, — ответил Николаев.

— Ну, значит, есть куда расти, — добродушно усмехнулся Черкасов. — Вот я уже потолок головой чувствую. Взяли старика консультантом в Центр, и слава богу. На самом излете карьеры, но в Москву пробился. Сам-то я, не смейтесь, контр-адмирал. По «третьей» линии служил. М-да.

— А вы к нам откуда, если не секрет? — светским тоном поинтересовался Николаев.

— Из Калининграда. Командовал там военной контрразведкой.

Николаев всегда гордился своей выдержкой и был уверен, что ничего большего, чем вежливый интерес, его лицо не выразило. А внутри все обмерло. Гад Климович, еще надо разбираться, намеренно или нет подвел к нему бывшего шефа калининградского особиста, которого нашли с прострелянной головой в каком-то котловане. Ничего подозрительного в этом якобы случайном знакомстве нет, если бы не Лешка Парамонов, что сейчас геройствует в Калининграде, пытаясь связать смерть особиста с визитом в город Максима Максимова.

Черкасов достал сигарету. Николаев услужливо поднес зажигалку. С удовлетворением отметил, что руки не дрожат больше обычного.

— А я пару раз бывал в Калининграде, — подхватил беседу Николаев. — Давно, еще до девяносто первого года. Искали Янтарную комнату.

Легким смешком он дал понять, с какой иронией он относится к ее поискам.

Черкасов кивнул с видом посвященного. Заложил руку за спину, отчего еще больше выступил боярский живот.

— А последние новости о ней не слышали? — спросил он. Глазки при этом хитро заблестели.

— Нет. От этой проблемы отошел давно.

— И слава богу, — подхватил Черкасов. — Недавно Филипп Реми такое учудил, что теперь все, кто Янтарной комнатой занимался, как оплеванные ходят.

Черкасов не стал уточнять, что за кадр этот Реми. Любой, имевший доступ к литерному делу «Янтарная комната», обязан был знать основных фигурантов.

Реми, владелец частной телекомпании в Гамбурге, возник, как черт из табакерки, в конце восьмидесятых. И с бесовской наглостью стал путаться у всех под ногами, ерничать и давать дурацкие советы. На Янтарной комнате все пытались подзаработать, но лучше всего это получилось у Реми. Он снарядил несколько экспедиций, оговорив эксклюзивное право на съемки, и гонял сенсационные фильмы на своем телеканале.

Черкасов поискал глазами пепельницу, не найдя, стряхнул столбик пепла в кадку с пальмой.

— Паршивец обдурил всех, — продолжил Черкасов. — Слил в полицию информацию, что одна преступная группа готова продать эмиссарам боливийских наркобаронов Янтарную комнату Да, да, все четыре панно и прочую мелочь. Само собой, полиция встала на уши, перевернула вверх дном весь Гамбург и вычислила и продавцов и покупателя. Брать решили на передаче, чтобы эффектней смотрелось. Получилось, как в кино. Но настоящее кино вышло позже. Захваченный фургончик с ящиками перегнали к полицейскому управлению, где шеф полиции уже собрал пресс-конференцию. И тут вылез этот Реми и всю малину… Сам понимаешь. Оказалось, что он заранее изготовил пластмассовые копии панно и нанял актеров изображать гангстеров. Короче, выставил всех дураками. Соль в том, что никто не усомнился, что комната цела. Хотя по самым оптимистичным версиям пролежала в земле пятьдесят лет. — Черкасов придвинулся ближе, понизил голос. — А мы-то знаем, что сгорела она. Но и ты вначале клюнул. Признайся, я же видел, как у тебя лицо вытянулось.

Черкасов закудахтал, живот при этом запрыгал, как тугой мячик. Николаев вынужден был вторить смеху старшего по званию. Смешно, не смешно, а субординацию нарушать не рекомендуется.

При этом он не мог не отметить, что беседу Черкасов ведет умело, выбирая тему, в которой собеседник не чувствует себя профаном.

«Он явно меня прощупывает, — решил Николаев. — На шапочное знакомство это не похоже. Ишь, как зыркает, будто рентгеном просвечивает. А вдруг он не просто прилип, спасаясь от скуки в незнакомой компании? Вдруг он тянет время, как и я, дожидаясь Климовича? Что, если Климович, помня наш предыдущий разговор, привел нового куратора, чтобы все решить разом и на месте? Вот это была бы удача!»

Николаев преисполнился симпатией к новому знакомому, такому забавному в своей провинциальной барственности. Стал прикидывать, как лучше перевести разговор с опостылевшей Янтарной комнаты на актуальную тему борьбы с исламским терроризмом. До прихода Климовича можно успеть показать себя с самой лучшей стороны: инициативным, компетентным и творчески мыслящим сотрудником, которого давно пора выдвигать на ответственный участок.