Ось земли

Однако хорошее настроение испарилось, когда Александр Александрович увидел у входа в кантину знакомую фигуру человека, читавшего меню. Человек этот был одет в хвостатый фрак из черного персидского шелка, а ноги его украшали щегольские гамаши с белым фетровым верхом. Понятное дело, это был Порфирий, который с приветливой улыбкой повернулся в Зенону и сказал:

– А я Вас у дверей столовки поджидаю. Давайте зайдем, поланчуем, наши дела обсудим.

Зенон с чувством внутреннего раздражения и бессилия подчинился. Порфирий снова предлагал собственные услуги вместо того, чтобы открыть дорогу к нужным историческим фактам.

Они сели за столик и заказали кофе с кексом.

– Умный Вы человек, Александр Александрович. Другой бы материалы по высылке Троцкого где-нибудь в Гуверовском центре стал искать, а Вы прямиком сюда, в Лондон, на Уайтхолл стрит.

– Пользуюсь Вашими рекомендациями, Порфирий Петрович. И надо заметить, об этом не жалею. Кстати, костюм Вам очень к лицу. Вылитый мистер Пиквик.

– Признаюсь, этот маскарад меня развлекает. Не так много у меня развлечений, знаете ли. Это – одно из любимых. Кстати, Вы бы и у меня пораспрашивали про высылку Троцкого. Как никак, в ту достославную эпоху я жил и творил там, где эти события происходили.

– Да, свидетельства очевидца весьма интересны и я все время думаю взять Вас в оборот. Хотя, честно говоря, самое главное, о чем я хочу вас расспросить, это 1937 год.

– Всегда к вашим услугам. А чем же Вам 1928 год не интересен? Или уж кроме репрессий в СССР Вас больше ничего не интересует? А между тем, в Москве очень резвая общественная жизнь происходила. Прямо скажем, мало кто от нее в стороне находился. Патетика революции ведь еще вовсю звучала! Я сам на поэтические вечера в Политех хаживал. Ни одного не пропускал. И не в зале сидел, а на сцене, в президиуме. Вот так!

– Правда, что Владимир Маяковский на этих вечерах позволял себе эскапады?

– Такие это были вечера. Удивительного ничего нет. Вот пример: Володя вечно держал обе руки в карманах брюк. И однажды какой-то зритель ему крикнул: «Владимир, почему Вы держите руки в штанах?» И он ответил: «А это я играю в карманный биллиард» и тут же выдал четверостишие:

Долой прыжки, хоккей, футбол
И все иное прочее.
Предпочитаю спорт иной,
Шары в штанах ворочая.

– Нда-с. Так почему Вы привлекаете мое внимание к этому времени в Москве?

– Потому что Вы увлеклись англичанами и за сосенками леса не увидите. Английскими документиками я Вас, конечно, обеспечу. Но Вы из них только английские представления почерпнете. Могу сразу сказать, что высылка Троцкого была для них ударом. Их надежды на внутреннюю грызню не оправдались. Собственно, с этого времени они начинают готовить условия для похода Германии на Восток. А вот что в это самое время происходило внутри СССР – на мой взгляд, куда интереснее.

– Наверное, в разных слоях высылка воспринималась по-разному. История об этом довольно много пишет. Собственно этим актом Сталин вынес приговор легальной оппозиции. Начинается подготовка к репрессиям.

– Ну уж, ну уж. Так и к репрессиям. До этого еще почти десять лет.

Нет, друг мой. Я может и прилетел к тебе сегодня для того, чтобы одно дело рассказать, о котором ты у англосаксов ни одной строчки не найдешь.

– Опять интригуете, Порфирий Петрович.

– Думай что хочешь, но без этого дела ты ничего не поймешь.

– Не томите, господин критик.

– Вот вот, как раз как критик я сейчас и сгожусь. Слушай, архивариус.

Чем эта самая эпоха нам всем, то есть, людям мысли и чувства, запомнится? Тем, что сам собою назрел водораздел между крайними течениями искусства и корневым потоком, который никогда не исчезал.

Чтобы тебе понятней было, Сашхен, между реализмом и авангардизмом во всех областях. И в живописи, и в поэзии и в прозе и в драматургии. Спросишь, а почему они бок о бок не уживались? На это есть всякие ответы. У меня, например, такой. Тому было несколько причин. Первая и самая главная заключалась в том, что авангардисты стремились стать корневым потоком, а всех остальных оттеснить в сторонку. Нового здесь ничего нет. Их собратья в Европе это успешно сделали и к сегодняшнему дню выродились в невыразимую чушню. А в России у них не получалось. Корневые никак не сдавались. Была, конечно, слабинка сразу после Октября, но потом они опять в силу вошли. Короче говоря, водораздел.

– Что-то я не пойму, причем здесь высылка Троцкого.