Ось земли

– Ну, что, товарищ Булай, собирай своих пахарей. Будем строить колхоз как положено – сказал уполномоченный по коллективизации Прохор Сердюков, прибывший в колхоз «Ясная Поляна» в соответствие с решением партии. Только что партия постановила приступить к сплошной коллективизации села наряду с искоренением кулака как класса. Решение о создании колхозов было принято еще на 15 съезде, но за прошедшие два года мало что изменилось. Крестьянин на уговоры поддавался плохо и добровольно не объединялся. Колхозов появилось немного, примерно в каждом седьмом-восьмом селе. Это не соответствовало планам партии, а главное, заводило страну в тупик. Стройки социализма забирали людей из деревни, она уменьшалась числом и могла прокормить город только передовым способом – с помощью коллективного труда и механизмов. Но тупой крестьянин не хотел этого уразуметь и партия решительно взялась за его перековку. С конца двадцать девятого года сплошная коллективизация шагнула на село. Правда, касательно колхоза «Ясная Поляна» все выглядело проще, чем в неохваченных селах. Здесь крестьяне свой кооператив организовали своевременно и даже дали ему светлое и радостное название. Но райкому было известно, что коллективизация в поселке прошла не до конца. Обобществили хитрованы только конную тягу да часть инвентаря. А все основное добро – рогатая скотина и мелкое дворовое население оставалось в руках частника. Сегодня же директивы партии были просты, понятны и не терпели возражений: всех в колхоз, всю скотину в общественный фонд вплоть до кур, нежелание считать сопротивлением, кулака ликвидировать как класс. На счастье, в поселке кулаки завестись не успели, а в соседних Больших Арях из ста дворов четыре были ликвидированы как кулацкие с выселением хозяев и сдачей их добра обществу. Сразу после выселения кулаков, крестьяне позажиточней, опасавшиеся попасть в разряд подкулачников, начали резать скот, оставляя себе козу или телку на вырост, чтобы не лишать детей молока. Булай слышал, что по соседним селам во всю идет забой скота. Таким способом крестьянин отвечал на решение партии и дело могло кончиться всеобщим голодом. Слабые урожаи в двадцать седьмом и двадцать восьмом году привели к тому, что государство не могло закупить нужного количества хлеба и прибегло к принудительным изъятиям. В ответ, также как и во времена продразверстки, крестьяне стали сокращать посевные, мол, все равно отберут. Теперь, вдобавок режут скотину и весной снова засеют меньше прежнего. А так как партия уже не может без вывоза зерна за границу, она отнимет все, что соберут. Зерно вывозят в Германию в обмен на станки и машины.

Булаю было тяжело видеть все это. С одной стороны необходимость превращения СССР в обороноспособную державу была понятна. В 1927 году Великобритания разорвала с СССР дипломатические отношения и стала напрямую грозить войной. На востоке во всю активизировался японец. По всему видно, что миру наступит конец. С другой стороны, та цена, которую село платило за подготовку к войне, изводила ему душу. И без того не ласковая к крестьянину, ВКП(б) становилась все злее. Теперь она напрямую заставляла делать людей то, что они не хотят.

– Собрание я соберу, но говорить Вы будете. Мне не с руки.

– Отчего же? Не одобряете линию партии?

– Не думайте обо мне плохо. Если мы не подготовимся к нападению врага, та цена, которую село сегодня платит, окажется цветочками. Но Вы уедете, а мне среди них жить. Здесь многодетные семьи имеются, которые в неурожай только с подворья и живут. Как я им в глаза смотреть буду?

– А ты их пропитанием с колхозного стола и обеспечь.

– Не привыкли они так, не умеют. Такие обычаи надо постепенно, шаг за шагом прививать. Вот увидите, не пойдет дело.

– Хватит рассуждать, собирайте сход.

Через час население поселка собралось в новом здании правления колхоза, которое представляло собой просторную бревенчатую избу с печкой-голландкой посередине. За окном стоял морозный февральский вечер. Помещение протопили, но по углам еще держался холод. Мужики расселись по скамьям, а бабы теснились у теплой печки. Слово взял Сердюков:

– Товарищи колхозники. Международное положение нашей страны заставляет нас принимать чрезвычайные хозяйственные меры. Вы все знаете, что международный империализм день изо дня точит на нас зубы и может коварно напасть. А в это время у нас нет нужных пушек и ружей, а рабочие на заводах не имеют прокорма для труда. Выход здесь только один – объединить руки и силы в коллективных хозяйствах и дать стране хлеба. Здесь каждый знает: частное подворье много хлеба не произведет. Не произведет оно и много мяса с молоком. Нужны фермы. Вот вы уже давно обобществили конную тягу. Теперь партия велит нам объединить и остальную животину.

– Всю подряд? – спросил чей-то голос.

– Да, товарищи, всю подряд. От мала до велика.

– И коров, и коз и кошек?

– Кошек можете оставить на развод, а полезную живность сведите в колхоз.

– Так у нас общих помещений нет.