Осада

Полёт до нужной планеты длился четыре дня, я в это время писал программы или создавал мотоспидеры для патрулей. Создал наконец один, и напечатал полсотни, пока хватит. Ну и несколько программ для принтера написал, это пока всё что было. Что по поводу границы, то я пролетел её в прыжке и не заметил, мой гипердвигатель работал по другим принципам, его такими глушилками не остановить. Так что вышел я в нужной системе почти рядом с планетой. При этом сразу вышел на Ною и других девчат, те в курсе моих планов, и были готовы, это и их праздник тоже. Только Ола вне сети, видимо снова в рейсе. Поначалу встретили меня агрессивными запросами, приказывая заглушить системы и двигатели, обещая открыть огонь в случае отказа, но стрелять не сразу начали, я и с Синими связался и те уже у экрана огромного визора в доме Нои собрались, знали, когда я примерно выйду на них. Первым же залпом я уничтожил новенькую флотскую базу. Прошлая-то почти уничтожена мной была, моим взорвавшимся судном, остатки отправили на переплавку, решив, что восстанавливать нечего. Причём, в эфир шла запись моего голоса, где я советовал покинуть орбитальный терминал, потому как тот будет уничтожен через час, и пошёл отсчёт времени, тикая громко, как метроном, на всю систему. Так как эта система с густонаселённой планетой находилась рядом с границей, то тут дислоцировался флот директората, пятое и шестое поколение, не выше. Потому и база флотская тут была не одна, три их. Две других я гравитационными орудиями прихлопнув и крутясь работал по флоту, которого тут было семь сотен единиц, от линкоров, до лёгких разведывательных корветов. Причём не обходил вниманием и гражданские суда. Нет, большинство просто разогналось, и ушло в прыжок, мне они не интересны. Но если хоть один выстрел в мою сторону или пустили ракеты, а таких хватало, искины «Властелина» это очень внимательно отслеживали, обязательно шла ответка. Ни один в гипер не ушёл, не успели. А военных уничтожал просто по факту своего существования. Так что, когда прошёл этот самый час, флотских кораблей в системе не осталось, если только в виде обломков. А я направился к орбитальному терминалу, который за этот час покинуло множество малых судов, немало и подлетало к нему. Да и орбитальные лифты постоянно работали. Остался там кто или нет, мне плевать, залп и тот уничтожен. Терминал пытался стрелять по мне, он вооружён, но для меня это комариные укусы.

Дальше прыгнув сквозь планету в гиперпрыжке на другую сторону орбиты, вспугнув кучу гражданских судов, нашёл всего три военных, что ранее ускользнули от меня, и уничтожил. Убедившись, что всё, система точно зачищена, я прыгнул обратно, и начал спускать на столицу. Мой крейсер десантный, о чём я сейчас и сообщал его жителям, шокированным увиденным. Несколько выстрелов, и здание СБ планеты уничтожено. При этом орудия не переставали работать, по мне били орудия ПКО из обороны столицы, и ручные зенитные системы сил территориальной обороны. Пехотной дивизии, что защищала эту столицу. По ним и военным базам я тоже наносил удары. Проблем те мне не доставляли. Так и совершил посадку на окраине столицы, на космодроме. Аппарели уже были открыты и трюм покидали боевые дроиды, растекаясь по улицам, тридцать боевиков брали сам космодром. Все спидеры покинули трюм, вывозя по пять боевиков. Их задача перебраться на другую сторону планеты, выставляя оцепление, и выдавливая на нас, чтобы никто не удрал. Зенитные орудия сбивали любой летательный аппарат, что пытался подняться выше ста метров над столицей, что быстро заметили и сразу полёты прекратились. Я постоянно был на связи, даже дал девчатам порулить некоторыми дроидами при захвате столицы, что те и делали не без удовольствия. Ну а задача стояла такая, всех кто участвовал в фарсе под названием суд над Климом Вороном, найти и доставать ко мне, я сам буду над ними вершить свой суд. Заострённые колья уже готовили. Ну и часть дроидов осматривали склады на территории космодрома на предмет чего интересного и дорогого. Пират я или погулять вышел? Девчата во всём этом с немалым удовольствием участвовали. Мстительные они, как и я, помнили, как с ними тут обращались, не простили. И всё под запись шло, на память, в семейный архив.