Осада

Вангердагаст поднял бровь. — Теневое вещество?

— Будет ли это сырой…

— Не говори мне! — У Галаэрона появилось дурное предчувствие. — Глифы…

— Не глифы или их силуэты — сказал Вангердагаст, — но сама сфера-это сырая магия.

— А свет? — спросил Галаэрон.

Вангердагаст пожал плечами.

— Не сам по себе, но рожден сырой магией.

— Достаточно близко, — сказал Арис.

Он стоял на коленях по другую сторону от Вангердагаста, опершись локтями о каменные зубцы башни, чтобы снять часть своего веса с крыши.

— Уже есть нарушение.

Он указал на улицу за углом от шадовара, где черный туман выкатывался из тени здания на освещенную шарами улицу, и клубился вокруг голеней роты сембийских наемников, пытавшихся подкрасться к объекту их внимания. Хотя общий шум битвы был слишком громким, чтобы услышать крики, их извивающиеся руки и искаженные позы не оставляли сомнений в ощущаемой боли. На глазах у Галаэрона и остальных, воины погрузились в туман до середины бедер, затем упали ничком и полностью исчезли. Мгновение спустя свет шара Вангердагаста превратил в пепел саму тень. Он опустился на землю, покрывая улицу чернильным пятном темноты, лишенным формы или текстуры, или даже какой-либо видимой субстанции.

Вангердагаст указал на туман и произнес то, что Галаэрон распознал как заклинание магического освобождения. Темное вещество продолжало выкатываться из укрытия шадовара, проплывая по темному пятну и задевая освещенный шаром фундамент особняка на другой стороне улицы. Камень рассыпался, как и ноги сембийских наемников, и само здание рухнуло в чернильную тьму, которая еще несколько мгновений назад была мощеной улицей.

Оно исчезло, не подняв даже шлейфа пыли. Еще одно здание по другую сторону от заклинателя шадовар рухнуло, а затем в поле зрения появилась рота Пурпурных Драконов с волной теневого вещества, катящегося по улице позади них. Казалось, они будут достаточно быстры, чтобы добраться до безопасного места, пока задние ряды не вскинут руки и не упадут, сбивая тех, кто перед ними, и так далее, пока вся рота не исчезнет. Деревья и здания начали исчезать в расширяющемся круге по мере распространения теневого вещества, сначала создавая кружевные дорожки небытия, где черный туман прокладывал себе путь в освещенные сферами области, а затем, постепенно превращаясь в сплошной диск мрака, когда соседние области были открыты золотому свету. Битва на краю круга становилась все более ожесточенной, пока шадовары и воины Союза боролись за контроль над путями отступления, наполняя сумеречное небо сверкающими молниями и шипящими лучами тьмы. Только внутренний дворик, где стоял сам призыватель тумана, остался нетронутым, открывая огромную фигуру в рогатом шлеме, все еще размахивающую своими вытянутыми руками, призывая еще больше теневого вещества на улицы. Галаэрон сжал руку Вангердагаста.

— Ты разрушаешь город! — Сказал он. — Отмени свое заклинание или, по крайней мере, перенеси его на равнину.

— И позволить шадоварам уничтожить наши армии? — Вангердагаст усмехнулся. — Лучше потерять город, чем королевство.

Галаэрон смотрел на рушащийся город и думал обо всех умирающих воинах, обо всех невинных, которые погибнут, если туман теней продолжит распространяться. Вангердагаст пытался развеять его, но потерпел неудачу. Но Вангердагаст не мог использовать Теневое Плетение, а Галаэрон мог. Какой человек повернется спиной к смерти стольких людей, даже если это будет означать возвращение его теневого «я»? Галаэрон уже однажды оправился от этого, и с Арисом, Вангердагастом и всем королевством Кормир, чтобы поддержать его на этот раз, он, конечно, мог сделать это снова. Даже если бы он не мог, чем он жертвовал на самом деле? Только своей жизнью, а сотни других людей уже сделали это. Галаэрон глубоко вздохнул, затем поднял руки и начал открываться Теневому Плетению, и обнаружил, что большая рука Ариса тянется над Вангердагастом, чтобы стащить его с крыши.

— Галаэрон, ты забываешь о своем обещании.

— Не забываю, — сказал Галаэрон, — но я не могу позволить тысячам людей умереть, пока я ничего не делаю.

— Твоя тень заставила тебя поверить в это, — ответил великан, — но ты прекрасно знаешь, что не можешь рассеять магию кого-то вроде принца Ривалена.

— Это Ривален? — ахнул Вангердагаст.

Арис кивнул. — Я бы узнал это лицо где угодно. Разве ты не видишь его золотых глаз?

Галаэрон ничуть не смутился.

— Я должен попытаться, сказал он. — Если есть хоть малейший шанс спасти Тилвертон.

— Нет, и ты это знаешь, — сказал Арис, — но выбор должен быть за тобой, иначе твоя тень уже победила.

Он поставил Галаэрона на крышу рядом с Вангердагастом. Галаэрон наблюдал, как еще один особняк рухнул в небытие, а затем золотое пламя дюжины воинов Шадовар превратилось в пепел под светом искусственного солнца боевых магов.

Вангердагаст посмотрел на улицу внизу.

— Туман идет сюда — заметил он. — Наша башня скоро растворится.

Галаэрон начал опускать руки, но тут же почувствовал такой укол вины, что понял: он не сможет жить в ладу с собой, если просто позволит всем этим невинным людям умереть.

— Я должен попытаться.