Осада Кавказа. Воспоминания участников Кавказской войны XIX века

Между тем получал я от шамхала Тарковского известия, что брат изменника Аварского хана собирает войска, дабы истребить его; что вся Мехтулинская провинция, забыв потерпенное в прошедшем году наказание, по-прежнему повинуется ему.

Акушинцы не только не сдержали обещания смирить его и заставить возвратить захваченные у шамхала деревни, напротив, в тайне ему благоприятствовали, желая уничтожить шамхала, как человека, нам непоколебимо преданного, хотя по наружности показывали они ему приязненное расположение.

Шамхал оставил Тарки, где не мог защищаться против брата Аварского хана, ибо как жители города, так и большей части его владений, готовы были на него обратиться.

Он удалился в небольшой загородный замок и собрал около себя некоторое количество людей приверженных, решившись погибнуть, сопротивляясь. Желал я дать ему помощь, но, по обстоятельствам, не мог того сделать.

Брат хана аварского сделал на него нападение довольно с большими силами, и хотя шамхал защищался отчаянно, но, конечно, должен бы был уступить им, если бы не устрашил их несколько значительный урон, от чего они поспешно разбежались.

Акушинцы заняли земли вольного общества, Гамри-Юзен называемого и нам приверженного, где расположившись, часть войск их прервала сообщение мое с отрядом генерал-майора князя Мадатова и посылаемые курьеры (верные из татар) проезжали с большой опасностью. В надежде на силы свои и прежние успехи, акушинцы думали понудить нас возвратить уцмею Каракайдацкому его владения, и сей предался им совершенно. К себе русских войск они не ожидали, почитая земли свои огражденными горами непреодолимыми.

В то же самое время на крепостцу Чираг, лежащую на границе, отделяющей Кюринское ханство от Казыкумыцкого, сделали нападение дагестанские народы, соседственные акушинцам. Сии последние не могли не иметь в том участия, и Сурхай-Хан Казыкумыцкий, хотя старался уверять, что народы сии перешли через его земли, не прося его на то согласия и когда не имел он о намерении их ни малейшего известия, но весьма ощутительна была его измена, и я приказал принять нужные против коварства его меры, запретив принимать подвластных ему казыкумыхцев во всех наших провинциях, дабы потерею выгод торговли, возродить в них на него неудовольствие.

Небольшой гарнизон крепостцы Чираг отразил нападение, и неприятель рассеялся.

Если бы предприятие сие имело некоторый успех, вероятно, что Казыкумыцкое ханство, Табассаран и с ними соединившись прочие вольные общества, вспомоществуемые сильною партией, которую беглый Ших-Али-Хан имел в Дербенте, произвели бы беспокойство в Кубинской провинции, где войск чрезвычайно было мало. Я должен бы был обратить туда отряд генерал-майора князя Мадатова, которому предстояло другое назначение.

Примечено так же было сомнительное поведение Мустафы, хана Ширванского, который принимал посланных к нему акушинцев старших, с просьбою о помощи против русских, отправить с обнадеживанием и щедрыми подарками. Так же служащая при войсках наших, набранная в ханстве его, конница вся почти возвратилась в дома свои, и он не только не присылал других людей, но и ни малейшего не сделал наказания самовольно отлучившимся.

Все сии обстоятельства показывали мне необходимость идти с войском в Дагестан и наказать акушинцев, которые служили твердою опорою всем прочим народам и могущественным своим влиянием их против нас вооружали. Известно было, что удар, им нанесенный, прочие народы, как слабейшие, удержит в страхе и покорности.

В крепости Внезапной ускорены были работы сколько возможно. Жилища для гарнизона, на зимнее время необходимые, устроены, артиллерия для вооружения крепости доставлена. Оставив один батальон в гарнизоне, для охранения оной, 11 ноября выступил я в город Тарки, куда двумя днями прежде отправил часть войск с полковником Верховским. Ему приказано было приуготовить квартиры, ибо некоторое время должен я был остановиться, дабы отряд генерал-майора князя Мадатова мог прибыть из Каракайдацкой области.

14 ноября пришел я в Тарки, немедленно отправил приказание генерал-майору князю Мадатову прибыть с войсками и всею татарскою конницей в селение Карабудагент, от Тарки в тридцати верстах, и, расположив оную, приехать самому за приказанием.

Начавшаяся дождливая погода вскоре переменилась на весьма холодную, и несколько дней беспрерывно шедший снег выпал в таком количестве, что артиллерия и обозы были совершенно оным покрыты. Тесные улицы города так завалены были, что прекращено было сообщение. Отряд генерал-майора князя Мадатова с величайшими затруднениями перешел из Каракайдака, испытав в пути жестокие метели и холод.

В ожидании перемены погоды, пробыл я в Тарках семнадцать дней, между тем подвозился из Кизляра провиант, ибо находившийся в запасе был уже большей частью в расходе.

Акушинцам отправил я бумагу, коей требовал, чтобы они дали присягу на верность подданства Императору, прислали лучших фамилий аманатов, не давали у себя убежища неблагонамеренным и беглецам, возвратили имеющихся у них русских пленных.