Осада Макиндо

– Такая уж у них привычка – за всем наблюдать и обо всем мне докладывать, – объяснил Малькольм, подходя ближе к носилкам и осматривая раненого скотта. – Этого лучше отнести в дом, где я о нем позабочусь.

Гундар бросил на раненого презрительный взгляд:

– Зачем утруждаться? Он же враг.

Малькольм поднял голову. Лицо его было строгим.

– Для меня это не имеет значения. Он ранен.

Гундар несколько секунд смотрел прямо на него, потом отвел взгляд:

– Ладно, как хочешь. Но как по мне, так это пустая трата времени.

Когда все подошли поближе к дому, в его свете Малькольм разглядел грубо наложенные повязки на нескольких скандианцах и понял, почему так сердится Гундар. Скирл в первую очередь считал себя ответственным за своих подчиненных.

– Я позабочусь и о твоих людях, – добавил Малькольм извиняющимся тоном.

– Было бы неплохо, – кивнул Гундар в знак признательности.

В порыве ложной гордости он едва не сказал, что скандианцы могут и сами позаботиться о себе, но понял, что сделает им только хуже. В конце концов, Малькольм был настоящим целителем, и он знал, как обрабатывать раны. Никакая победа в словесной перепалке не заменит помощи лекаря.

Военачальник скоттов некоторое время назад уже пришел в сознание и что-то неодобрительно промычал, когда несший его скандианец небрежно сбросил его с плеча, словно мешок пшеницы. Сейчас он стоял среди них с завязанными за спиной руками. Его пальцы были пропущены через маленькие колодки Уилла для удерживания пленников, а веревка на шее не позволяла сбежать. Другой конец веревки был привязан к поясу Хораса. Коренастый военачальник злобно оглядывался по сторонам, но в его глазах под насупленными бровями на покрытом синей краской лице читался незаурядный ум.

Малькольм с любопытством изучал его.

– Я полагаю, это и есть Макхаддиш? – спросил он.

Услышав свое имя, военачальник грозно посмотрел на целителя.

– Да, он самый, – кивнул Уилл. – И заставил же он нас попотеть, я скажу.

На мгновение он вспомнил, как кинжал Макхаддиша склонялся все ниже и ниже над его горлом, и поежился от этого неприятного воспоминания.

– Хм… я бы ему особенно не доверял, – сказал между тем Малькольм, оценивая взгляд военачальника, а потом осмотрел грубую повязку, которую Хорас наложил на его раненую руку: – Пока что сойдет. О нем я позабочусь позднее. – Он повернулся и крикнул в темноту: – Тробар! Принеси цепи!

На противоположном краю поляны вырос громадный человек, неуклюже двинувшийся к ним. Один из пленников-скоттов при виде этого зрелища сделал шаг назад и что-то забормотал. В руках Тробар нес несколько железных цепей. Когда он подошел поближе, Уилл разглядел, что к их концам прикреплены толстые кожаные ошейники.

– Я думаю, нам придется как-то сдерживать наших заложников, чтобы они не безобразничали. Поэтому и приказал Тробару еще днем изготовить несколько таких штук, – объяснил Малькольм.

– Рад, что кто-то об этом позаботился, – сказал Уилл, обменявшись с Хорасом быстрыми взглядами. – А то мы всю дорогу сюда об этом думали.

– Вы их ловите. Я их охраняю, – улыбнулся Малькольм. – Привяжи их, Тробар.

Когда великан шагнул к скоттам, те сначала подались назад, но потом, когда один из скандианцев выкрикнул проклятие, позволили Тробару надеть на себя ошейники. С помощью двух скандианцев Тробар подвел пленников к огромному бревну на окраине поляны и прикрепил к нему конец каждой цепи огромными железными скобами.

– Снегопад прекратился, так что они могут спать под открытым небом. Им не привыкать, – сказал Малькольм и посмотрел на Макхаддиша: – А этого, я считаю, лучше держать отдельно.

– Неплохая мысль, – кивнул Хорас. – Для него можно выделить отдельное бревно. Так сказать, привилегия для командира, – добавил он с ухмылкой.

Когда закрепили Макхаддиша, из-за деревьев, согласно своему обычаю, вышли несколько членов тайного общества Малькольма. Лекарь, поняв, что больше всего тревожит Гундара, принялся ухаживать за двумя ранеными скандианцами, промывая их раны, смазывая целебной мазью и накладывая аккуратные повязки. Потом он перешел к скотту, который до сих пор находился без сознания, промыл ему рану на руке, нанесенную топором, и осторожно сшил ее края. Посмотрев, как иголка проходит сквозь кожу человека, Хорас поморщился.

После того как Малькольм закончил свою работу, Тробар перенес раненого скотта на установленную под навесом на крыльце койку и укрыл одеялами. Потом, хотя тот и не шевелился, надел на него ошейник с цепью, прикрепив ее конец к ножке койки.

– Если он вздумает сбежать, то ему придется сбежать вместе с койкой. Но я сомневаюсь, что у него хватит сил, – усмехнулся Малькольм.