Осада Монтобана

Вам, быть может, придётся уничтожить моё письмо к Королевской Лилии, (как я прошу вас уничтожить и это), написанное условными фразами, настоящий смысл которых понятен только мне и тому, к кому я пишу. Помните же следующее и повторите всё вашему господину, если вы будете вынуждены уничтожить моё письмо к нему.

Через шесть дней от нынешнего числа маршал де Брезе выступит в поход ночью и направится на Маастрихт. Вследствие этого передвижения войска мой полк останется в арьергарде. Вместо того, чтобы следовать на Оген и Вавр за армией, которая направится к северо-востоку, я воспользуюсь темнотой ночи и моей позицией для того, чтобы отступить к югу. Я остановлюсь ненадолго в лесу Сеньер-Изак, в одном с небольшим лье от Брена; там ко мне присоединятся другие особы, увезённые из Брюсселя. С ними я дойду до Госсели и примкну к авангарду кузена Королевской Лилии.

Слова: “Послезавтра будет время в Госсели” — условная фраза между мной и графом, чтобы указать ему время, когда он должен двинуть от границы часть своего обсервационного корпуса. Мы решили это при моём проезде через Рокруа, на пути в Бельгию.

Таким образом у меня будет до четырёх тысяч человек под рукой, весьма достаточное прикрытие для возвращения во Францию знаменитых жертв Красного Рака, хотя бы пришлось проходить по враждебной стране и отбиваться от армии маршала де Шатильона, находящейся в Люксембурге, или от австрийцев Тома Савойского, вышедшего, как говорят, из Намюра.

Остальная часть обсервационного корпуса графа, под командой избранного им верного офицера, двинется из Рокруа в Лан, навстречу нашему дорогому господину, который тайно уедет из Парижа и примет начальство над моим четырёхтысячным отрядом. Тогда он сам уже решит, своевременно или нет идти тотчас на Париж. Главное состоит в том, чтобы действовать быстро, застигнуть врасплох Красного Рака и захватить его.

Летите во весь дух и не теряйте надежды! За нас Бог!

Ваш Робер.

Вторник, декабря 1635 года».

Письмо к Гастону Орлеанскому заключало точное повторение подробностей, изложенных в письме к Рюскадору. Но одни лишь посвящённые могли понимать настоящий смысл учтивых фраз, на первый взгляд не имевших никакого значения, тогда как на самом деле они сообщали вещи весьма важные, как например: «Королева мать и герцогиня Орлеанская будут с нами и встретят вас через семь дней». Известие передано простыми словами: «Надеюсь иметь честь поцеловать руку вашего высочества на будущей неделе».

«Я остановлюсь ненадолго в лесу Сеньер-Изак, в одном с небольшим лье от Брена; там ко мне присоединятся другие особы, увезённые из Брюсселя».

Валентина де Нанкрей перечитывала эти строки с озабоченным видом, когда копии с двух писем полковника де Трема были окончены.