Осады и штурмы Северной войны 1700–1721 гг

Распространенным подходом к защите позиции, как уже упоминалось, было строительство непрерывной линии от фланга до фланга. Частным примером был циркумвалацион, однако и вдалеке от крепостей линии возводили либо на поле сражения либо на предполагаемом пути неприятеля. Так, петровские войска построили линии в 1704 г. для надежного блокирования крепости Нарвы со стороны Ревеля, откуда гарнизон только и мог получить помощь. Идея принадлежала новоназначенному главнокомандующему Огильви – первую линию он велел построить силами драгун в шести немецких милях от Нарвы, а вторую линию силами 8000 человек «пионоров или работных» в трех милях [1968]. Последняя линия была построена на расстоянии около 20 верст от Нарвы по Ревельскому тракту, она шла по Вайваровским возвышениям от моря на севере до болота у Ампфере на юге. Шесть драгунских полков Карла Ренне были отправлены для рытья окопов 5 июля, 4 августа их сменили девять полков Б.П. Шереметева (драгунам, кроме мортирщиков, не было дела в осаде и штурме) [1969]. Ласковский, ссылаясь на Бутурлина, предполагает, что эта линия имела протяженность 6 верст, но ему не удалось обнаружить более подробных сведений[1970]. Поскольку шведский генерал Шлиппенбах не имел сил для оказания помощи Нарве, а свежего сикурса из-за моря, как в 1700 г., к шведам не пришло, построенные драгунами линии так и не были атакованы. Шведы их пересекли в ином направлении и при иных обстоятельствах – в конце августа сдавшийся шведский гарнизон Ивангорода уходил к Ревелю, и один из офицеров заметил, что русские укрепили проходы у Pihaseggi и Silaneggi с таким искусством, что преодолевать их было бы крайне сложно [1971]. Сегодня на восточной окраине г. Силламяе между таллинской трассой и побережьем можно увидеть остатки той линии – вал и ров отчетливо читаются на рельефе, а на спутниковых снимках хорошо видна линия с несколькими обращенными на запад реданами и бастионами. Надо отметить, что идея была вполне в духе времени. В 1708 г. Евгений Савойский вел осаду французского Лилля, а герцог Мальборо прикрывал союзника своей обсервационной армией; не полагаясь на маневр, герцог перерыл проходы окопами настолько сильными, что французы не решились их атаковать [1972].

Другая попытка построить линию и держать в ней оборону относится к 1708 г., когда произошло одно из немногих крупных полевых столкновений между русскими и шведами – сражение при Головчине 3 июля. Позиция русской армии на восточном берегу реки Бабич была прикрыта непрерывной линией ломаного расположения. В шести местах эту линию поддерживали отдельно стоящие батареи, и промежутки между окопами и батареями представляли безопасные и удобные выходы для войск. Головчинская позиция имела значительную протяженность, несоразмерную с количеством оборонявших ее войск, а также малую глубину и препятствия в тылу, которые мешали свободному маневрированию и отступлению [1973]. Стремясь перекрыть все возможные пути переправы для шведов, русское командование растянуло линию обороны и разделило армию на несколько изолированных частей. Карл XII в очередной раз продемонстрировал свой тактический талант: лично произведя разведку, он отвлек северный фланг русских и нанес концентрированный удар по дивизии князя А. И. Репнина. Ночная атака через болото и брод под огнем дались шведам нелегко, но из-за растерянности и нескоординированности действий русского командования переправа каролинов завершилась успешно, а петровские войска отступили, не исчерпав всех возможностей обороны[1974]. Несмотря на то, что в планы русского командования не входила упорная оборона и отступление предусматривалось, за проигранный бой при Головчине перед военным судом предстали генералы Чамберс, Гольц и Репнин. Материалы разбирательства наглядно иллюстрируют, с какими проблемами сталкивалась армия при обороне в окопах.

В допросе на военном суде Репнин поведал о позиции, которую занимала его дивизия в сражении: «Положение места в длину около 700 саж., ширина не равная, в одном месте можно было поставить баталион, в ином два, и в ином и три [в глубину. – Б. М.]… Фрунт был построен лицом к реке и для незапного неприятельского нападения зачат был делать транжамент который при наступлении неприятельском еще не совсем был в готовности, а именно в самом том месте, которую неприятель атаковал, сделано было того транжементу только вышиною в колено, а и зачат в том месте транжамент делать той ночи в которую неприятель атаку чинил… При приходе неприятельском пушки были каждая при своем баталионе, для того что батареи были не отготовлены; токмо для неприятельских набегов и для очищения моста три пушки поставлены во дворе крестьянском, который был по левую руку близ мосту»[1975]. Укрепления оказались скорее номинальными, они не представляли защиты для обороняющихся и препятствия для наступающих.