Осады и штурмы Северной войны 1700–1721 гг

Земляные укрепления, предназначенные для усиления полевой позиции, в русских источниках называются чаще всего «транжаментами», «ретраншементами», «шанцами» или, по-русски, «окопами». Названия эти относились к разного вида фортификационным сооружениям – правильной формы лагерям, замкнутым или протяженным линиям. В военной литературе ретраншементом в узком смысле считались окопы, возведенные в тылу угрожаемого участка первой линии обороны (например, за брешью). Однако в широком смысле также подразумевались любые земляные укрепления.

В отличие от атаки и обороны крепостей – предмета широко представленного в европейских трактатах по военному искусству и также часто встречавшегося на практике – полевые укрепления применялись нередко, но описаны в теоретических трудах крайне скупо. Наставления, как правило, описывают построение укрепленного лагеря, а также циркум– и контрвалационных линий. Очевидно, они должны были являться примером для других полевых окопов, поскольку специальных рассуждений о назначении и рекомендаций по применению последних нам найти не удалось. При этом на практике полевые укрепления применялись очень широко как в России, так и в Европе.

Таким образом, налицо разрыв между теорией (дошедшей до нас в трактатах) и практикой. Из французского «Искусства войны», переведенного на английский язык и изданного в 1707 г., можно узнать некоторые общие соображения об окопах. В частности, хорошо укрепленный окоп должен был иметь ров шириной 12 футов и глубиной 8 (3,6 и 2,4 м соответственно) и аналогичных пропорций бруствер с банкетом для стрелков. Если же ров был менее 6 футов в глубину и 9 в ширину, то ретраншемент считался слишком слабым и более выгодным признавалось принимать бой в открытом поле. На линии через каждые 80 саженей следовало строить реданы и устанавливать в них пушки. Эти выдающиеся углом в поле участки вала были необходимы для эффективной огневой обороны, поскольку замечено, что 20 фланкирующих выстрелов наносят больше вреда, чем 60 фронтальных [1960].

Более того, в рассуждениях военных авторов эпохи можно встретить критику полевых укреплений как позиции для сражения. Опыт войн Священной Римской империи в третьей четверти XVII в. подсказывал Монтекукколи, что давать сражение в окопах не имело смысла: «Нападающему хватит для победы одной-единственной успешной атаки после череды бесплодных, – но обороняющийся, рассчитывая на свои укрепления, если видит, что на одном участке их захватили, падает духом и перестает защищать остальные»[1961]. Признавалось, что окопавшаяся сторона в лучшем случае отобьет атаку, но, находясь в укреплениях, не сможет разгромить противника [1962]. Вобан и Фекьер также описывали свои соображения о невыгодах обороны в линиях, их можно найти выше в соответствующей главе о циркумвалационах.

Несмотря ни на что, возведение окопов и укрепленных лагерей на поле боя, а также строительство длинных линий для обороны рубежей широко применялось европейскими войсками в конце XVII в. и в ходе войны за испанское наследство [1963]. То есть, вопреки скепсису теоретиков, для армий Петра и Карла недавний предшествующий опыт европейских войн и практика современников на Западе позволяли считать частое употребление полевых укреплений общепринятым подходом. Рассмотрим известные нам случаи атаки и обороны таких позиций в годы Северной войны.

Так же, как при осаде крепостей, инженерные работы в полевой армии чаще всего выполнялись войсками (иногда могли привлекать «пионеров», как называли в Европе согнанных на земляные работы крестьян). И так же как при осадах, ведение работ подчинялось строгому распорядку (в той мере, в которой позволяло время и ресурсы). В отличие от описанных в трактатах по фортификации траншейных работ, труд на полевых шанцах не описан в наставлениях; зато некоторые примеры организации шанцевых работ в поле можно найти в опубликованных документах – приказах по армии и по полку, в письмах и личных воспоминаниях.