Осень 1943 года

Так или иначе, ясно одно: фашисты мстили мирным жителям за своё поражение на огромном советско-германском фронте, за провал своих планов. Пожалуй, что это была наиболее вероятная причина и их набега на Красуху в это серое ноябрьское утро. В час, когда произошёл взрыв, многие из жителей работали на гумне (гумно – огороженный участок земли в крестьянском хозяйстве, предназначенный для хранения, молотьбы и другой обработки зёрен хлеба), молотили пшеницу. Чувствуя недоброе, бригадир сказал, чтобы люди скорее расходились. Но было уже поздно. Грузовики прямо по снежной целине обошли деревню.

Солдаты прыгали с них на малом ходу и бежали к избам. Алексей Дмитриевич Дмитриев, заметив неладное на улице, вышел со двора, и, увидев офицера, направился к нему.

– Жители тут не виноваты, могу поручиться головой.

Офицер отдал приказ солдатам, и те пронзили Дмитриева штыком. Это было вступление к чудовищной трагедии, разыгравшейся несколько позже.

В сорок третьем, в тьме метели на село моё
Набежали, налетели псы и коршуньё.
Триста душ ни в чём невинных выгнали на снег.
Затолкали в пасть овина триста человек!
В каске, будто бес двурогий, лаял гауптман:
«Покажите путь к берлогам Пар – ти – зан!
Три часа на размышленье. Драй и нуль минут.
Исполняете – прощенье, Нет – капут!»
Нет! Ни слова об отряде. Замер стар и мал.
И ни звука о пощаде враг не услыхал.
Заплескалось пламя в крыше, взвился адский чад…
Не слыхал – и не услышит. Мёртвые молчат.
Только память не забыла горевальных дней:
Это было, было, было на земле моей.
На земле седой и слёзной, льющей кровь свою, –
Неподкупной, гордой, грозной в праведном бою.
Всем, в ком – тьма, кто к миру глухи,
Следовало б знать,
Что Россию, мать Красухи,
Лучше не пугать!

Гитлеровцы бросились к домам и стали их поджигать. Жители пытались выгнать скот и спасти кое-какое имущество. Палачи били людей прикладами, стреляли и кололи, а вынесенные вещи бросали в огонь. Оставшихся в живых стали сгонять в конец деревни. Нина Михайловна по канаве сумела уползти. Уже за деревней догнала Женю Павлову, комсомольского вожака. Полчаса назад её гнали со всеми к гумну. Отец посоветовал ей бежать: он подумал, что их погонят в Германию, а у Женьки гордый характер и строптивый – не ей быть в рабынях. Послушавшись отца, она прыгнула в канаву. По ней тоже стреляли, но промахнулись.