Осень 1943 года

Павел Кузуб греб, спиной ощущая берег, вкладывал в весла всю свою силу. Когда лодка днищем «чиркнула» у берега по дну, бойцы спрыгнули в воду, потащили лодку в камыши.

Переползая по ложбинам, разрывая одежду о ржавые проволочные заграждения, они пробирались под покровом темноты ко второй линии траншей.

Уже когда восточный край неба начал светлеть, утомленные, обессилившие бойцы приволокли потерявшего сознание офицера связи, которого они перехватили на лесной дороге. Задание было выполнено полностью, и вскоре, учитывая многие данные, в том числе и показания плененного фашиста, дивизия начала форсирование Днепра. Восьмого октября 1943 года начались упорные бои за Куцеволовку и высоту 177, с которой фашистам хорошо было обстреливать наши войска, врывшиеся в землю на узком плацдарме.

Небольшая высота в украинской степи несколько раз переходила из рук в руки – то наши, то немецкие группы солдат в отчаянных атаках овладевали ею.

Во время очередного штурма высоты по цепи наших наступающих бойцов ударил пулемет.

Борискин, вытирая запекшие губы, зло выругался и, лежа на животе, начал отстегивать гранату.

– Погоди, старший сержант, – сказал командиру взвода Павел Кузуб, – дай мне с ним «поговорить»… Прижавшись к земле, он быстро пополз сквозь редкие кустарники. В нескольких метрах от дзота он остановился, перевел дыхание и резким взмахом руки швырнул гранату. Пулемет замолчал. Все существо, каждая клеточка Павкиного тела наполнились великой опьяняющей радостью: это он, он заставил умолкнуть пулемет, он открыл товарищам путь!

Возбужденный победой Кузуб вскочил на ноги, обернулся к своим и взмахнул рукой: «Вперед, ребята!».

Строча из автомата, спотыкаясь, побежал к мертвому дзоту. Но вдруг пулемет ожил, тонкая горячая струя нацелилась на поднявшихся бойцов. Павел с ужасом остановился. Он задохнулся от ярости и обиды. Казалось, весь воздух вдруг раскалился и нельзя было сделать ни одного глотка, будто вся пулемётная очередь прошила его сердце.

– Что же это такое? Что я наделал? – закричал он, видя, как несколько его товарищей упали под пулями на горящую траву.

Никто теперь не может узнать, о чем думал Павел Кузуб в тот миг, что он крикнул перед последним своим броском, но все видели, как он, метнувшись влево и вправо, подскочил к отверстию дзота и накрыл его своим телом. После этого уже ничто не могло остановить атакующего порыва советских воинов.

В те дни «Красноармейская газета» написала стихотворение: