Осень Атлантиды

Он спустился на землю, и с земли из темноты раздался его веселый шепот:

– Таллури, ты замечательный друг! Но у меня есть подозрение, что кое-кто пытался проникнуть в мое сознание телепатемой. А впрочем, спасибо! – он негромко рассмеялся и ушел.

* * *

– На что ты так внимательно смотришь? – Климий, как всегда аккуратно, поднял латуфу в воздух.

– На Рамичи и Нэфетиса, – Таллури вглядывалась в удаляющиеся фигуры друзей, стоявших взявшись за руки.

– А-а, – проворчал Климий, – Нэфетис не давал мне спать всю ночь. Надел браслет с лотосами, нарвал цветов, все ходил из угла в угол, вздыхал и улыбался. Похоже, решился наконец. Все правильно. Это его путь, и я рад за него. Думаю, через год он женится.

– А ты? – слова вылетели помимо воли, и Таллури тут же о них пожалела.

Климий на секунду удивленно обернулся к ней, но промолчал.

– Извини, – виновато проговорила она, – у меня нет праздного любопытства, просто глупая привычка задавать вопросы. Я же понимаю – у вас с Нэфетисом разные пути. В отличие от брата, ты всегда хотел служения.

Климий ответил не сразу.

– Я еще ничего не решил, – сухо заметил он. И тут же перевел разговор на другое: – Ну что, как всегда – сначала круг над Городом?

– Конечно!

– Ладно. Только круг будет неполный: трасса к морю начинается не так далеко от Университета. И быстро: у меня много работы.

– Знаю – у тебя впереди четвертая ступень! После нее многое решается: служение или социум.

– После твоей третьей тоже многое решается.

– Постой, почему третьей? Я же еще на второй. Климий закатил глаза и потряс головой:

– Таллури, ты невозможным образом соединяешь в себе тончайшее проникновение в иную реальность и полное пренебрежение информацией и фактами первой реальности! Объясняю: за последнее время ты проглотила с фантастической скоростью практически все дисциплины второй ступени. Скоро нас с Нэфетисом догонишь! Не заметила? Летняя работа в «Акватисе», а также теория и практика «Ушедшего мира» – это то, что соединяет в себе работу одновременно в двух мирах, видимом и невидимом одновременно. А это уже, по сути, третья ступень. Уяснила?

– Уяснила! – кивнула Таллури, весело болтая ногами. – Здорово! А далеко лететь?

– Около двух часов. Только дальше ворот в резиденцию не пустят. В «Акватисе» машин не любят. Дальше пойдешь одна.

– И ты не проводишь меня?

– Зачем это? – Климий пожал плечами. – Господин Куэн-Ворк предупрежден о прибытии нового ученика, тебя то есть. К тому же вы уже знакомы, в представлении ты не нуждаешься. А у меня правда много дел.

– Ну, ничего, – решила пошутить она, – скоро у тебя высвободится масса свободного времени! Ведь после моей третьей ступени твои обязанности ведущего исчерпываются!

Климий промолчал, подкрутил какие-то тумблеры и задумчиво проговорил:

– Это так. В моей опеке ты больше не будешь нуждаться. Но ведь никто не запретит нам общаться, как прежде.

В его голосе промелькнуло что-то осторожное, будто Климий раздумывал, а хочет ли он сам того, о чем сказал только что? И не окажется ли Таллури так любезна, что сама оставит своего ведущего в покое?

Так Таллури объяснила себе его осторожность и со смехом отозвалась:

– Что ты! Я никогда и ни за что не откажусь от такого брата! Ну, нет! Тебе так просто от меня не избавиться!

– Ну, брата так брата, – отвлеченно пробормотал Климий, внимательно вглядываясь в картину за бортом.

Белоснежные ворота, распахнутые настежь, – преддверие густо заросшей, едва приметной дорожки-аллеи, ведущей в глубину тенистых кущей. Резиденция «Акватис» выглядела зачарованным садом. От ворот, вглубь, сад смотрелся запущенным, но маняще-уютным и был полон переливчатых голосов птиц.

– Я не вижу моря, – Таллури вопросительно оглянулась на ведущего.

– Это там, за парком, надо пройти его насквозь, потом меж двух холмов. Сама вилла господина Куэн-Ворка смотрит одной стороной на парк, другой – на море. Не пропустишь, не беспокойся.

– А ты бывал здесь?

– Изредка бываю. После того как прошел «пробы» в ученики к господину Куэн-Ворку.

– И?

– Не подошел: слишком много «рацио», затруднения со входом во вторую реальность, еще – скованность в сновидениях и другое. Довольно много «отводов».

– Он все это так прямо и сказал?

– Нет, что ты. Господин Куэн-Ворк, при всем его пренебрежении этикетом, человек, не способный на отказ, тем более – отказ лобовой, как, например, Энгиус. Я сам все понял через какое-то время. Расстроился, конечно. Мне так понравились дельфины! Но максимум, на что я оказался способен, – это выучиться плавать и часами играть с ними. Хотя даже это очень много дает для развития. Владелец «Акватиса» не возражает, чтобы я порой приходил сюда побыть с дельфинами – это умиротворяет, вдохновляет. Ну, мне пора.

– Уже улетаешь?

– Да, конечно. Хорошей работы! Я приеду через месяц – проведать и забрать с собой на раскопки, если ты будешь готова. Мне кажется или ты вправду загрустила?

– Да. Я вдруг подумала: Энгиус далеко, он стал совершенно недоступен, а к твоей опеке я, оказывается, очень привыкла.