Осень будет

— Вот, — он протянул Але несколько сорванных маленьких яблок с длинными веточками. Аля молча взяла одно и потерев о платье попробовала.

— Вкусно, но ты прав, кисловато, — констатировала она, потом взяв другое с раскрытой Генкиной ладони, снова потерла его о свое платье, и предложила, — попробуй сам.

Генка невольно скривился. Он хорошо помнил вкус этих яблок и особенно то что после них в животе урчало почти весь день. Об этом он как-то забыл предупредить Алю. Поняв что сам виноват, он быстро решил, что лучше уж и у него тогда тоже все будет хреново. Он взял мелкое яблоко и надкусил сразу почти половину. Оказалось, что они вполне съедобны. Кисловатый вкус хоть и не исчез полностью, но уменьшился до того что стал даже приятен.

— Ты их наверно неспелыми пробовал, — предположила Аля внимательно посмотрев на него, — а сейчас они дозрели.

— Как это они могли дозреть за неделю? — пробормотал Генка себе под нос. Он прекрасно помнил что еще неделю назад есть их было невозможно.

— Извини, я забыл тебя предупредить, от них еще потом в животе не все в порядке, — он опустил голову, до того ему стало неловко, он боялся нечаянно оттолкнуть от себя эту девочку, вызвать ее гнев или издевательскую насмешку, но в глубине души больше всего он боялся спугнуть свою надежду.

— Ничего, — равнодушно ответила Аля, — у меня желудок все переваривает, а если что будет не так, то дома в аптечке таблетки есть.

Генка облегченно вздохнул, словно со спины сняли тяжелый рюкзак.

— Куда пойдем? — с энтузиазмом спросил он.

— Сейчас никуда, тебе переодеться надо, а то заболеешь, сегодня день холодный, — спокойно заметила Аля. Генка только сейчас заметил что слабый ветерок довольно заметно студит одежду, а пройдет еще немного времени и он совсем замерзнет, начнет отбивать мелкую дробь зубами как после купания в холодной воде.

— Тогда подожди еще немного, — попросил он Алю и пулей взлетел по лестнице на второй этаж. Кое-как побросав мокрую одежду на стул, Генка вытащил из шкафа запасные вельветовые брюки и ничем не отличающуюся от прежней, кроме рисунка, футболку. А черная ветровка заменила серую. Спустившись вниз Генка вопросительно посмотрел на Алю.

— Ну что пойдем?

— Пошли, — ответила она, причем ни Генка, ни Аля не знали толком куда они направляются. Просто вышли на просеку и пошли в противоположную от шоссе сторону, по направлению к зарытым баллонам и Алиному дому. Некоторое время они шли молча. Генка не знал о чем спросить, а Аля то смотрела себе под ноги, то поднимая глаза к серому небу. Волосы сегодня у нее были стянуты сзади «в хвост». Одета она была во все ту же длинную кружевную юбку, но блузку теперь сменила на белую, к тому же исчез медальон. Наконец Генка решился:

— А почему ты так одеваешься?

— Как? — впервые он уловил враждебность и настороженность в ее голосе.

— Ну, — Генка замялся, — я ничего не хочу сказать, тебе этот стиль идет, у нас в классе девчонки и не такое напяливали, — тут он понял, что сморозил глупость, и окончательно запутался, — в общем ты выглядишь как фея.

Аля улыбнулась. Появившаяся напряженность мгновенно рассеялась.

— Феи только в сказках бывают, — заметила она и прищурила глаза, всматриваясь в глубину темных стволов деревьев, — мне нравится так одеваться, вот и все. Я знаю, что это выглядит необычно, но носить кожаные джинсы или босоножки на пятисантиметровой платформе я не хочу. Меня мама всегда учила не поддаваться моде. Мода переменчива, это как бежать по кольцу, сколько ни беги, а финиша никогда не достигнешь. Лучше совсем отказаться от такого бега. Вот я и отказалась.

— Ты и не красишься? — осмелел Генка.

— Крашусь, — на Алиных губах опять заиграла улыбка, — на мне сейчас есть макияж, но ты его не замечаешь. Меня бабушка краситься учила, а она раньше, до пенсии, в театре гримером работала.

Они незаметно свернули на тропинку ведущую к озеру.

— Ты здесь с кем живешь, с родителями? — сменил тему Генка.

— Да, с мамой и отцом, но он сейчас часто в город стал ездить, там у него какие-то проблемы появились, — Аля легким движением руки поправила юбку.

— А я здесь с бабкой живу. Отец в городе работает, мать тоже занята.

Собственно бабка у меня хорошая, я ничего не говорю, но скучно с ней. Не о чем поговорить: или учить начнет, или вспоминать как и что в ее время было, — Генка теперь шел вплотную рядом с Алей, и их ничего не разделяло, так как тропинка была достаточно узкая. А еще ему захотелось взять ее за руку, но он не решился сделать это.

— Я с бабушкой, пока она не умерла, много разговаривала. У меня родители тоже заняты тогда были, это сейчас мать не работает. А так считай все детство я с ней провела, она меня воспитывала. Но в прошлом году она умерла, — Аля не смогла скрыть печаль, Генке показалось что она сейчас заплачет.

— Болела? — с искренним сочувствием спросил он.

— Нет, просто старенькая уже была, — Генка заметил, как Аля сжала ладонь в кулак, эти воспоминания явно тяготили ее, — так получилось, что мама и я, мы обе — поздние дети, когда бабушка умерла, ей уже за семьдесят перевалило.