Осень будет

Генка сам в начале, когда они только переехали, установил туда негромкий звук, который бы не раздражал каждый раз, когда кто-то придет и позвонит у калитки. Генка внутренне немного забеспокоился как перед экзаменом, хотя в этой ситуации экзаменатором скорее всего был именно он, а его сосед даже не подозревал о том что его проверяют. Но все равно Генка испытывал состояние как перед контрольной в школе, когда он прекрасно знал, что завалить ее он не может и речь идет всего лишь об оценке, но все же немного волновался, потому что его во второй раз словно обдало свежим воздухом в душной и темной комнате. И он боялся принять это за обман, призрачное видение или игру собственного воображения. Поэтому Генка лишь спокойно сказал «привет» Пашке, стоявшему на крыльце с удочками и готовому к рыбалке. Сам он быстро надел сапоги, куртку с капюшоном и прихватив из террасы снасти, молча вышел на крыльцо. Пашка, как и вчера, был весел и из него прямо-таки шел оптимизм и бодрость.

— Ты наживку взял? — первым делом осведомился он у Генки.

— Всегда со мной, — похлопал Генка по карману, в котором лежала старая жестяная банка из-под зубного порошка. Он нашел ее среди старого хлама, когда осматривал чердак, и она лучше всего подходила для хлеба, теста или червей, так как плотно закрывалась и легко умещалась в кармане.

— Я тоже теста взял, — сообщил Пашка, — оно лучше хлеба — не так сильно размокает, дольше на крючке держится, и рыба его так просто с крючка не снимет, подсекать легко. Червей я тоже накопал, у меня две удочки, я всегда так ловлю. На одну хлеб, на другую червя.

— А если на живца ловишь? — спросил Генка, особо не придавая значения этому вопросу.

— На живца, если честно, я не люблю ловить, — Пашка ненадолго задумался, — не нравиться мне это.

— Почему? — Генка слегка насторожился, он понял, что начался серьезный разговор, и возникло ощущение, словно Аля вдруг незримо появилась здесь, определяя пустой перед ними человек или нет.

— Э-э-э, — Пашка мотнул головой в сторону, подбирая объяснение, понимаешь — просто нехорошо получается, чувствуешь себя каким-то хищником, что ли. Не охотником, а именно жестоким хищником. Живец ведь в любом случае умрет, сожрет его рыба или ты его после неудачной рыбалки выкинешь.

— Верно, — кивнул Генка и внутренне улыбнулся, Пашка пока не разочаровал его, но он не забывал и о пустоте среди множества свойств которой присутствовало и умение маскироваться.

— Погоди, — показал на темные силуэты Пашка, — пошли к баллонам подойдем, дело одно сделать надо.

— Какое? — не понял Генка, но не останавливаясь, пошел вслед за Пашкой.

— Я должен их керосином смазать, чтобы потом гайки отвернуть, — объяснил тот, — утром пузырек чуть не забыл, перед самым выходом спохватился.

— А откуда у тебя керосин? — спросил Генка, помня что Пашка только вчера приехал.

— От старых хозяев осталось, — пояснил Пашка, — там в сарае около выхода большая бутыль стояла, я пробку отвинтил — точно керосин, они наверно его для лампы использовали, когда свет отключался.

— Понятно, — кивнул Генка, вполне удовлетворенный ответом, по крайней мере Пашка не врал.

— Я сегодня только до обеда могу рыбачить, а потом надо отцу помогать. Там с ремонтом — воз и маленькая тележка, — опять начал рассказывать Пашка, потом вдруг спохватился, — слушай, может я тебе надоел своей болтовней? Ты тогда так и скажи, но знаешь, если честно, то я такой, слова из меня как будто сами прут.

— Это хорошо, — серьезно ответил Генка, — хуже если тебе нечего сказать, главное чтобы слова не были пустыми.

— Верно, — согласился Пашка, — мне тоже пустые разговоры не нравятся. Я со своей тетей именно поэтому разговаривать не люблю. Вроде говорили много, а все ни о чем. Она меня не слушает: или вспоминает свою молодость закатив от умиления глаза или наставления дает как жить.

— Взрослые любят учить и говорить, но не хотят слушать и понимать, сказал Генка, и замолк, ожидая что скажет на его замечание Пашка.

— Ты это зря, — сразу же ответил он, — у меня папаша никогда не «давит», ты говорит не ребенок уже, думать должен. Правда требует все же отчета, что да как, боится что я с плохой компанией свяжусь.

Они подошли к зарытым баллонам, и Пашка, положив на землю удочки достал из кармана несколько маленьких, длинных, похожих на бинты, тряпочек.

— Если просто керосином смазать может не получиться, резьба до конца пропитаться должна, — сказал он, и попросил Генку, — помоги.

Они быстро повязали на все три баллона тряпочки. Пашка достал из кармана аптечный пузырек и предупредил Генку.

— Ты осторожней, не заляпайся, а то никакая рыба, если наживка керосином пахнуть будет, клевать не станет, а мыть руки — это надо опять возвращаться.

— Ты сам поаккуратней, — заметил Генка, — керосин же у тебя. В конце концов я могу наживку насаживать, а ты будешь только подсекать.

— Ладно, — отмахнулся Пашка, — я и так сегодня пока переливал его сюда все руки залил. Четыре раза мыл, вроде оттер.