Осень и Ветер (СИ)

— Ты выглядишь просто роскошно, — говорит с подкупающей искренностью, и я непроизвольно поправляю прическу. — Тебя стоило ждать всю неделю.

— Может, если мы подождем еще, в следующий раз я доберусь до статуса богини? — пытаюсь шутить я.

Нервничаю, чувствую себя не в своей тарелке. Я так давно ходила на свидания, что уже почти забыла, как это — чувствовать себя женщиной, которую ведут, а не которая ведет сама. Кроме того, я рассчитывала, что наша встреча пройдет более спокойно, по моему сценарию.

Я долго выбирала наряд для сегодняшнего вечера и остановилась на простом карамельном платье чуть ниже колен, с полуоткрытой спиной и полностью закрытой грудью. Волосы собрала в косу-венок, и добавила лоска тяжелыми украшениями с натуральными камнями. И мне вдруг приятно от того, что этот холеный мужчина разглядывает меня с нескрываемым восхищением и даже не пытается скрыть, что в своих мыслях пытается угадать, что скрывается под одеждой.

— Спасибо за цветы для Марины, — благодарю я. — Но это было лишнее.

— Я так не думаю, — говорит он, помогая мне накинуть пальто. — Женщин, особенно роскошных, нужно баловать. А цветы — это просто мелочь, знак внимания.

Ян не продолжает, но в его словах легко угадывается намек на то, что он намерен и впредь делать такие жесты, и постепенно поднимать их градус.

Мы садимся в его «Бентли»: за рулем водитель, поэтому мы занимаем пассажирские сиденья. Я нарочно сажусь так, чтобы даже не соприкасаться с Яном бедрами. Мне просто нужно… немного свободного пространства, немного расстояния, чтобы привести мысли в порядок.

На самом деле до появления Яна я была в подавленном настроении.

Всю неделю Ветер не давал о себе знать: ни звонка, ни строчки, ни хотя бы какого-то знака, чтобы я знала — он помнит о моем существовании. Да, мы ничего не обещали друг другу, не договаривались созвониться, но я рассчитывала… Даже не знаю, на что. Весь понедельник и вторник я пыталась уговорить себя, что мне все равно, и дергаться из-за мужчины, которого я почти не знаю — совсем уж ребячество, а я взрослая женщина и давно избавилась от романтической чепухи. В среду я начала нервничать, строить теории о том, что с ним могло что-то случиться. В четверг уговаривала себя, что на самом деле за красивым голосом и грубой харизмой скрывается толстый неухоженный мужчина, на которого в реальности я бы даже и не вглянула. Сегодня я проснулась в обнимку со злостью и обещанием вышвырнуть Ветра из головы. Вероятно, точно так же, как он вышвырнул меня.

Мы — два незнакомца, просто скрасивших друг другу вечер.

Мы — две прямых, которые никогда не пересекутся.

И это все, что мне нужно знать.

— Все в порядке? — спрашивает Ян, когда мы проезжаем половину пути в полном молчании.

— Да, — киваю я, отворачиваясь от окна. Улыбаюсь, пытаясь как-то загладить свое невежливое молчание. Выглядит так, будто его компания меня тяготит, а это не так. — Просто был тяжелый день.

В ресторане у нас стол в отдельной ВИП-зоне, в Зимнем саду, где кроме нашего еще только два столика и за одним из них сидит пожилая семейная пара. Ян отодвигает стул, помогает мне сесть.

— Надеюсь, ты не из тех женщин, которые после шести уныло жуют капустный лист? — с нотками веселья в голове, интересуется он, когда официант приносит меню и карту вин.

На самом деле у меня есть некоторые ограничения, потому что я от природы немного склонна к полноте и приходится сражаться за каждый сантиметр своей талии. После родов у меня немного разошлись бедра, но в остальном я вернулась к своим пятидесяти килограммам и до сих пор остаюсь в этом весе. Но корчить из себя утомленную голодом женщину я точно не буду: мужчина не должен даже задумываться о том, чего на самом деле стоит красота и изящность его спутницы.

— Ты шутишь? — улыбаюсь я, взглядом ныряя взглядом в перечень блюд. — Весь день не ела, чтобы сейчас тебя разорить.

— Люблю женщин, которые не боятся меня разорить, — не задерживается с ответом Ян.

Я заказываю лосося в каком-то сумасшедшем соусе и салат из свежих овощей, а Ян мясо. Он долго и явно со знанием дела изучает карту вин и останавливается на красном сухом итальянском для себя и белом мускатном для меня.