Осень Локи

Какой забористый трэш! Что курил автор? А ведь все начиналось относительно неплохо. Вот и у меня обычно выходит точно так же. Я ощутила еще большую симпатию и сочувствие к незадачливому герою. За что ни возьмется, все получается через одно место. Всех он раздражает, никто не хочет с ним связываться. И такой ужасный финал!

В книжке имелась репродукция картины «Наказание Локи», и я смогла в красках представить этот кошмар. Там был изображен симпатичный обнаженный юноша с испуганным лицом, привязанный к скалам – я старалась не присматриваться, чем именно. Над ним нависала отвратительного вида толстая змея с разинутой пастью и высунутым раздвоенным языком, с которого стекал яд. А рядом, изогнувшись в неудобной позе, стояла красивая светловолосая девушка с каким-то тазиком и ловила в него капли…

– Антипова! – снова услышала я и обернулась.

– Что тебе? – прошипела я.

– Ты чего такая загруженная?

Я посмотрела на однокурсника невидящим взглядом. Мыслями я еще была там, в древней Исландии. Так явственно все представила, что даже жутко стало.

– А тебе чего спокойно не читается? – шепотом возмутилась я. – Сам не занимаешься и другим не даешь!

– Да не могу я такую чушь читать, – пожаловался Юрка. – Сразу засыпать начинаю. Как тебе это удается?

– А как ты в прошлом году про Гильгамеша читал, Иштар и прочих Зевсов с Прометеями? Тоже трэш был! – припомнила я.

– В кратком пересказе, – признался он.

– Ну и сейчас найди пересказ.

– Так я «пятерку» хочу!

– Выбери симпатичного персонажа и следи за его судьбой, – поделилась я лайфхаком.

– Какого еще персонажа? – вытаращился Рябов. – Там одни уроды и извращенцы! Верховный бог Один свой глаз в источник бросил и на ясене повесился, типа мудрость обрел. Я спросил у ясеня, блин! Другой вообще в кобылицу превратился и восьминогого коня родил – жесть!

Я почему-то обиделась за Локи:

– Ну и что, с кем не бывает! Как в том старом фильме говорилось: у каждого свои недостатки.

Юрка с подозрением уставился на меня.

– Молодые люди! – раздался строгий голос библиотекарши. – Вы не забыли, где находитесь?

– Так ведь больше нет никого, – оглянулся Юрка.

– Соблюдайте, пожалуйста, правила поведения в читальном зале, – неприязненным тоном добавила она.

– Ой, да катись оно все… конем! – уже не стараясь понижать голос, воскликнул Рябов.

Он встал, с грохотом и явным наслаждением отодвинул стул, громко захлопнул том, выбив из него облачко пыли, и направился к стойке.

– Придете в ближайшее время? Отложить для вас книгу?

Как ни взбесил ее Юрка, библиотекарь держала лицо и задавала стандартные вопросы.

– Нет, – ужаснулся он. – Остальное в кратком пересказе дочитаю.

– А наизусть? – осмелилась подать голос я.

Юрка закатил глаза, махнул рукой и, расписавшись в формуляре, поспешил покинуть читальный зал.

Библиотекарь строго посмотрела на меня сквозь очки, словно спрашивая, не собираюсь ли я тоже на выход. А вот ничего подобного – я еще не все прочитала. И, проигнорировав ее неодобрительный взгляд, я вновь уткнулась в книгу.

* * *

Дни текли один за другим, однако к нему никто не приходил. Локи убеждал себя, что ему это безразлично, но беспокойство и нетерпение все сильнее охватывали его, а неизвестность начинала сводить с ума. Заточение и одиночество могли сломить его вернее любых истязаний.

Что же, устроившие эту пытку неплохо его изучили! Физическая боль могла только озлобить и заставить еще больше замкнуться: он бы скорее дал себя убить, чем признался в том, чего не совершал. Локи не скрывал свои мелкие шалости, да и крупные тоже быстро становились всем известны. А иначе в чем смысл? Никакого удовольствия.

Им никогда не двигало стремление к выгоде и прочие приземленные мотивы. Азарт и вдохновение были его постоянными спутниками – это позволяло чувствовать себя живым. Что толку в пирах и битвах? Все пройдет и забудется, а вот истории о нем еще долго будут ходить по девяти мирам, вызывая одновременно ужас и восхищение… Он позаботится об этом.