Осень матриарха(СИ)

Как именно? В точности как делаете вы. Напрашиваясь по мелочи на хорошую экзекуцию.

Когда я увидела, как это происходит, то поняла, почему об этом никто не говорил.

Нет, на это не было страшно и даже неприятно смотреть. Другое дело, что абсолютно все пренебрегли авратом - положим, я уже обговорила, что ислам в наших краях необычный. Если бы не расхожая мусульманская мудрость, что-де "всякая былинка живёт в исламе" и, стало быть, ничего по-настоящему беззаконного не существует по умолчанию, можно было бы с этим и поспорить.

Непосредственной причины действа, которое мне удалось - или пришлось - лицезреть, я не знаю, но вам ведь это не важно? И да: то был юноша, женский пол справлялся с перегрузками легче, не любил афишировать свои чувства, не обладал высокой степенью жертвенности...

Была и четвёртая причина, о ней сообразите позже - и сами.

Все собрались там же, где у них происходили роды: под самым главным инжиром. Не заходя в круг мелких стволиков, однако вплотную к изгороди, чтобы ясно видеть. И уж тут главная матрона явилась самой первой. Меня, кстати, за руку привёл муж, так что я оказалась второй по счёту после госпожи Альфии. Это кое-что да значило: до сих пор не понимаю что, но, безусловно, важное.

Паренька из свиты Идриса - имя ему, как помню, было Камран, и он посещал Башню вместе со мной - привели в набедренной повязке до колен: хоть какое-то соблюдение приличий. Уложили не наземь, как ту роженицу, а лицом на широкую скамью и как-то очень ловко избавили от куска материи - развязав узел на чреслах, раскрутив и разложив поперёк скамьи...

- Тряпку, - сердито пояснила Та-Циан, увидев, как юнцы сдерживают смех. - Не человека. Его уложили вдоль и велели держаться покрепче. Отрок, в отличие от вас, уже преодолел тот нежный возраст, когда Домострой рекомендует учить уму-разуму.

Розги заранее взяли от самой фиги: полагаю, что-то вроде волчков, может быть, обрезали ветки, которые придавали малым деревцам вид плакучей ивы. Во всяком случае, древесному патриарху урона постарались не причинить - этакое вегетарианство. Кожаные орудия вроде плетей, ремня и кнутов были бы чем-то трефным. И вот ещё: секли, мне на удивление, юные женщины. Не совсем то сравнение, я понимаю, - но у казахов и прочих тюрок есть такая конная игра - "Догони девушку", "Кыз куумай": или ты сорвёшь на скаку поцелуй, или на пути обратно тебя будут подгонять хлыстом по плечам, причём без особой жалости.

Нет, меня вид крови не заводит, тем более обильной. Вид смуглого, почти безволосого тела - да, бывало такое. И подобные багряной росе редкие капли. И стойкость: тот юнец не издал ни единого стона и даже, по-моему, дышать пытался неслышно, хотя тело от шеи до пят мигом покрылось розоватыми сочащимися рубцами. Хотя вот Идрис явно слышал и оценил всю гамму: свист, шелест расправляемых тканей и словно бы работу кузнечных мехов.

Мы с Барсом оба знали: спартанские мальчишки на алтаре Артемиды Орфии бравировали своим умением выносить боль и выхвалялись друг перед другом до того, что нередко гибли во время жертвенного сечения; но пардона отнюдь не просили. Лучшему воздавали почести наравне с победителями олимпийских игр, отмечали его деяние на особой табличке, прикреплённой к стене храма, и все его сотоварищи вместе с ним впервые в жизни получали настоящее оружие.

Наш терпеливец заслужил иную награду. Когда с ним покончили или, возможно, он сам подал еле заметный со стороны знак, ему было велено не сходить вниз. Вместо людей его окружили псы и стали лакать пролившуюся на помост алую жидкость, а потом - зализывать раны.

Хоть, по песне, кровь его досталась псам, поднялся юноша как ни в чём не бывало: стоило бы, правда, учесть отличную выучку. И выдержку.

Но самым главным для меня оказалось итоговое рассуждение Барса.

- Знаешь, Таригат, как звали ту богиню в Спарте? - спросил он. Нет, моих мыслей он не читал: напротив, те его слова породили мой сегодняшний комментарий. - Лохия. Богиня-покровительница родов. У Лунной Охотницы множество ликов и мириады имён по всему миру, в давние времена люди умели ей угождать самой своей жизнью, потом понадобились жертвы и обряды, всё более теряющие смысл, а с наступлением христианства заглохло и последнее. Но даже в самых истовых странах пророка Хесу ба Йоше благородные рыцари, шествуя в процессии кающихся, окропляют потом и кровью не одну плеть, но и цвета своей дамы. Простые же горожане и крестьяне разыгрывают ритуал кувады, когда их жене приспевает время родить дитя, - как бы замещая её и принимая на себя боль и дурной глаз.

- Камрана что, выбрали или он сам вызвался? - спросила я.