Осень матриарха(СИ)

Молодой Эно (по-библейски Энох) был, в таком случае, благодетелем из благодетелей. Платил новенькими ассигнациями прямо со станка, будто казначейство ограбил. Соблюдал не только день, но и час, когда вручал очередную тугую пачку в руки младшей дочери, Иды, Идены - руки их на мгновение соприкасались, и пробегала некая жгучая искра. Так позже делилась впечатлениями матушка - тривиально, да что взять с сельской учительницы, кем она заделалась от скуки.

"Он и в самом деле был красавец из красавцев, младенческая память в том тебя не обманула, - продолжала инья Идена. - Не чета мне, пепельно-серой утице славяно-скандинавских корней, каких, думаю, только на давней родине и считают приглядными. Сияющий блондин, волос чуть вьётся, глаза синеют грозовой тучей, губы алые, словно покусывает их всё время для пущей красы, как одни лишь девицы делают. Подбородок узкий, с ямочкой; нос прям, с небольшой горбинкой; брови вразлёт и почти сходятся на переносице - персидская миниатюра, и только! И кожа у него тогда, до Степи, была цветом как топлёные сливки. А самое главное - талантлив как бес! Отец меня за долгие годы работы выучил, как отделять золото от слюды и пустой породы. На красивую вывеску я была приучена не смотреть, разве что краем глаза. Но ведь отец, испытанный в учебных боях, тоже был очарован. Что его романо-германские языки, что арабский, фарси и бенгали, что прикладная математика у других военспецов... Твоего отца, как позже и тебя, для проформы готовили в военные переводчики. База была вначале у всех будущих офицеров одна, оттого ко всем тамошним наукам имели касательство. Да тебе, полагаю, неинтересно".

Нет, отчего же, вот именно что интересно. До ужаса...

Так хотела сказать Та-Циан, правда, минуя последнее определение. Но не сказала и первого. Ибо мать тотчас продолжила накатанную колею:

"Так тянулось ровно шесть лет. Вот смешно: я и сама не успела понять, влюблена ли, а если влюблена, то по уши или глубже, - как батюшка вызывает меня к себе и говорит:

- Нынешний выпуск лейтенантов далеко не отправят: в эркские предгорья земли Лэн, там степи влажные и погода стоит круглый год тёплая. Что в самом Лэне тревожно, отчего и засылают регулярные войска, так это в горах всегда. Вроде землетрясения, только особого рода. Но учти: выскочишь за старлейта Эноха - никакого тебе приданого, потому как в нашем хозяйстве ни копья, ни всадника с копьём не отыщется. Пусто, словно в кошеле неисправного должника. И широкий свадебный стол снарядить не на что по той же причине. Хорошо, мама-покойница такому уж не огорчится.

А означало это в переводе на привычный ему язык, примерно вот что: "Скажи ему, чтобы взял и увёз в свой полк, а повенчаться можете по дороге, без тройного оглашения".

Сам Эно, я думаю, и не сговариваясь с моим отцом обо всём догадался. Победительный был человек, от природы знающий свою силу. Явился в последний раз на нашу половину - а я была одна. И говорит:

- Сэнья Идена. Не с руки было мне с бойкими девицами под ручку гулять, уж простите меня за такую безгрешность. Встали вы на моём пути прямо, со всех сторон и наперекрёст. А теперь ни слов, вас достойных, не найду, ни времени: кончились. Но если вот сейчас согласитесь стать моей женой - в этом будет вся моя жизнь.

Что делать? Отдала я Эно свою руку - прямо в его широкую ладонь вложила. А сердце и без того было его и ничьё более.

Так и начали кочевать вместе".

На этом мать обыкновенно переставала говорить, но Та-Циан и без того помнила.

Жили они в гарнизонах, полуоседло, хотя полк был летучий, кавалерийский: куда в горах без коня, да и в холмистой многоозёрной степи - тоже. Каждый год появлялись дети, росли под кровом, хоть и без дома: двое сыновей, которым радовались умеренно, и третьей - она сама. Дочь, про которую Эно в первый же день сказал:

- Вот о ней с первого дня мечтал. Истинная кровь: моя лесная. Истинная плоть: от гранитных гор да мягкотравных полей. И глаза мои, иссиня-переливчатые: самую малость только в них здешние бездонные озёра отразились.

Умел он чеканить афоризмы, думала Та-Циан в полусне. Не хуже звонкой монеты. А откуда он её брал, кстати? Малая тайна - тоже тайна. Говорил, что платные переводы со всех на все наречия. Стихов тоже: перса Омара Хайяма, англичанина Тома Чаттертона, мексиканки Хуаны де ла Крус.