Осень матриарха(СИ)

Подали им, как и нам, широкую чашу с утиральником. Указали места. И, смотрю, садится предводитель прямо напротив меня. Кивает с важностью. Я отвечаю. Во время еды говорить не принято, если не свадьба и не похороны.

Дженгиль. Самостийное братство. Ну а как же: такие они с Каореном друзья-приятели - не разлей их вода. Ни запить, ни зажевать, как мы с Дженом сейчас делаем... Вместо чего? Вместо того, чтобы на шею кинуться? Ну и с чего бы это?

Отдали честь угощению. Тут старшина говорит:

- Просим высокую ину Та-Циан Кардинену и головного домана Дженгиля оценить, что наши мастера сотворили по их просьбе и приказу Каорена-ини.

Вниз вела винтовая лестница, по ней сначала спустились двое Дженовых младших, а потом и все мы. Там был цокольный зал, вдвое больше пиршественного. А за стеклом шкафов, в старомодных витринах, вразброс по столам лежало оружие. Не для торговли, для величания: клинки всех форм и размеров, боевой конский прибор, ружья с ложами, увитыми металлической нитью, и чеканкой на стволах. И как контраст - новое оружие, куда проще видом, но выполненное с той же мерой красоты и изящества. И рядом явно Каореновы любимцы: странного вида, как бы полупрозрачные от полировки, тонкие кирасы, шлемы, поножи и наручи из металлических пластин. "Только совершенная форма в полной мере выявляет искусство творца, лишь предельная простота говорит о дерзости замысла - поистине на пределе возможностей человека". Кажется, это я цитирую, но кого?

Тогда, положим, лишь досада была в мыслях: у моих всадников подобного не было сроду, можно пари держать, такую броню не всякая пуля пробьёт. А вот Дженгилю, полудержавному владыке и едва ли не самозваному легену, такое спасибо если за треть настоящей цены отдают.

О чём я думала, то, между прочим, не угадывала, но знала в точности.

И то, о чём я размышляла, в точности же отразилось на моём лице.

Потому что сам Джен нарочно спустился сразу же после меня - в том порядке как нас за столом выкликнули. И говорит мне на ухо, но так, чтобы слышали все:

- Нравятся высокой ине, танцовщице во имя Тергов, эти кастаньеты? Могу уступить: хоть четверть, хоть половину, да хоть все, "коль на свадьбе своей уделит мне она только танец один, только кубок вина".

- Маловат твой заклад, лорд Лохинвар, - отвечаю. - И Вальтера Скотта ты передал не сказать чтобы точка в точку, и говорят у нас, что меч - дело чести, а броня - ухватка осторожного. Какую из половин своей доли ты мне предназначил?

В каждом нашем слове прятался десяток, и не все свои скрытые смыслы улавливали мы сами.

В верхнюю залу все вернулись, думаю, порядком охмелев - не от хлеба, от зрелищ. Винные кубки нам уже наполнили: обряд соблюсти. Ну, Джен, даже не садясь на место, принял в руку свой бокал - серебро с чернью, - пьёт и говорит:

- В честь высокой ины Кардинены, держательницы крепостей и владетельницы городов!

Я уж было подняла в ответ свой, но вспомнила, что надо если не уделять, то делиться. Не Тергам, так человеку. Да...

Вынимаю сосуд у него из пальцев и касаюсь края губами. И отвечаю:

- В честь легена Дженгиля, что держит на одном себе и за одним собой горы!

А потом стали мы передавать вино из рук в руки, словно любовники. Только речи наши как начались с дерзновений, так и продолжались. Прочие видели, что мы друг друга подзадориваем на безрассудство, но мешать такому у нас не принято.

Под самый конец он, помню, меня королевской лесничихой обозвал. Из тех, думаю, что мешают охоте на красного зверя. А я Джена - пастушком с волчьей свирелью. Вроде как и логики особой не заметно, только я не любила, когда мне лишний раз напоминают, чьей супруги я родная дочка. А между пастухом и пастырем разница будет подлинней мужской дудки.

Вот Дженгиль и стукнул донцем о столешницу вместо того, чтобы под конец осушить. Недопитое вино едва через край не плеснуло. Я же подняла, выпила остаток и опрокинула бокал себе на ладонь: в смысле что последнее слово за мной. В ямке блеснула алая капелька и протекла струйкой.

И говорю:

- Мне обещали один заклад - я беру другой. Кто свидетельствует?

Каорен тут как тут, разумеется. В каждом чане с суслом затычка.

- Я, - отвечает. - Чего ина Та-Циан желает от домана Дженгиля за танец со сталью?

Разумеется, он всё слышал и понял, причём куда лучше нас самих. Такая вот натура сложная.

- Двух недель его жизни, - отвечаю. - И чтобы никто в мои с ним дела не мешался.

Джен кивнул, подтверждая согласие.

- А каков заклад самой ины?

- Что высокий доман захочет - исполню. Но лишь один раз.

Наш общий приятель только кивнул и говорит:

- Играйте. Здесь и сейчас. Завершение пира достойное.

XII. "ЭТО МОЙ МИР". Продолжение