Осень на краю

– Да, вы после обыска в доме Морта помирать вздумали, это я отлично помню, – усмехнулся Смольников. – Вы лежали в бесчувствии от потери крови, Аверьянову забрали в тюрьму, Морта тоже, и ту девушку… проститутка она, что ли. Имя такое чудное… забыл!

Охтин пожал плечами:

– И я не помню. Нет, помню! Любовь Милова, вот как ее звали.

– Это имя и фамилия, а прозвище у нее было – вспомнил! – Милка-Любка, в самом деле чудное, – сказал Смольников. – Я ее в те времена часто видел около часовни Варвары-великомученицы, я же там живу в двух шагах.

Охтин качнул головой:

– Век себе не прощу… Как она под пулю подвернулась, не пойму я! Кинулась неожиданно…

– Кто? – замирая от любопытства, спросил Шурка. – Милка-Любка? Пр… ну, в общем… она погибла?

– Да нет, сестра ее погибла, – с досадой сказал Охтин. – Сестра, Вера Милова, мирская монахиня, служила в часовне Варвары-великомученицы. Маленькая такая, горбунья, страшненькая… Я видел ее, когда она с Мурзиком шла… в тот день… Он-то красавец писаный, хоть и пошлейшая рожа. Не пойму, может, она любила его, коли кинулась собой закрывать? Я же в него стрелял, а тут…. Вот и…

– Забудем, Григорий Алексеевич, – резко сказал Смольников. – Ясно же, что вашей вины тут нет. Мурзик своими знаменитыми ножами несколько наших агентов положил и городовых. Я прекрасно понимаю, почему нам в тот вечер было не до Мурзика – своих оплакивали. А боевик… Сдох, думали мы, ну и сдох, и хорошо.

– А он, оказывается, живехонек… – вздохнул Охтин.

– Ладно, продолжим. Когда троица негодяев – Мурзик, Малинин и его шурин, сторож морга… Как его фамилия, кстати? – продолжал Смольников.

– Бурлаков.

– Когда они собрались на «военный совет в Филях» по поводу воскресения Мурзика, они прекрасно понимали, что ему нельзя вот так просто взять и исчезнуть из морга. Сразу стало бы всем все понятно. Поэтому Мурзика той же ночью уволокли в надежное место, а потом в морге устроили пожар. Упала керосиновая лампа, вспыхнул небрежно закупоренный формалин… В нем хоть и незначительное количество спирта, а все же есть чему гореть! Дом был старый, обветшалый… Словом, по всяким причинам бывают пожары, сгорают десятки и сотни домов, почему бы не сгореть и моргу? Бурлакова выгнали в три шеи, но под суд не отдали – он там якобы какие-то документы пытался выносить, даже обгорел немного…

– А разбираться с обугленными трупами, конечно, и в голову никому не пришло, – сердито сказал Охтин. – Ужасно еще у нас все это поставлено… Извините, ваше превосходительство.

Смольников только плечами передернул, ничего не сказал.

– Ох и типус же он, тот Малинин, – пробормотал Шурка. – Просто какой-то покровитель всех злодеев. И с боевиками связан, и еще племянник у него был донельзя подозрительный…

И тут Шурка замер, и обмер, и уставился на Охтина…

– Ага, – усмехнулся Смольников. – Наконец-то и про пресловутого племянника вспомнили, про покойного господина Кандыбина! Мы уж с Охтиным думали, вы позабыли разговор о нем… Ну-ка, господин Русанов, к каким выводам вы сейчас пришли? Очень уж лицо у вас сделалось… этакое! Любопытно будет проследить за ходом вашей мысли.

– Кандыбина убили где? В Андреевских номерах! – чуть не закричал Шурка. – А ведь именно там я слышал голос солдата – Мурзика, как можно теперь с уверенностью утверждать. Кандыбин, племянник Малинина, был совершенно определенно связан с Мурзиком, может быть, обделывал какие-то темные дела под его руководством, Мурзик ведь не только боевик, но еще и вор, ведь верно?

– Верно, только на сей раз расклад сил был иной: Мурзик работал под руководством Кандыбина, – уточнил Охтин.

– Вот те на! – не поверил Шурка.

– Представьте себе – именно так, – подтвердил Смольников. – Помните объявления, которые вы с Григорием Ефимовичем нашли в редакции?

– Двумя почерками переписанные? Конечно, помню! Там еще в каждом двойка была. И все они начинались со слов «беженец» и «беженка». Отлично помню. Я Станиславе Станиславовне про них рассказывал, когда уговаривал ее пойти дом на Спасской осмотреть. Ведь он был упомянут в тех объявлениях.

Смольников и Охтин обменялись мгновенными взглядами.

– А что? – встревожился Шурка.

– Да ничего, – пробормотал Охтин. – Мы так и думали, что вы не удержитесь и проболтаетесь ей… Вы, наверное, решили, что я обо всех тех странных адресах забыл. Но нет, я их внимательно проверял. Это заняло много времени! Частью они и в самом деле были с потолка взяты, частью существовали – вот как знакомый вам дом на Спасской. Кроме того, пришлось заняться проверкой газетных подшивок, просмотреть, когда объявления появлялись… Рассказывать слишком долго, работал я, конечно, не один, а совместно с охранным отделением, но суть в том, господин Русанов, что в городе нашем действовала – и, полагаю, действует до сих пор – разветвленная шпионская сеть.

– Какая? – глупо переспросил Шурка.