Осень на краю света

Федор Иваныч сидел на своем месте — между столом и холодильником — и с хмельной добротой посматривал на хозяйничающего внука. Из-под расстегнутой рубахи торчала ветхая майка с растянутым воротом. Усы свои он накрутил так, что они торчали, как у Бармалея. Игорь переставил грязную посуду в мойку, сноровисто смахнул в подставленную тарелку картофельную кожуру и прочий мусор, вывалил в помойное ведро. Вздохнув, ухватил стоящую перед дедом бутылку, почти пустую.

— Эй! — обиженно вздыбился Иваныч.

— Позавчера пил? — укоризненно спросил внук.

— Пил, — признался дед.

— Вчера пил?

— Э…

— Пил, пил! Дядя Юра с кладбища, небось, хороший пришел. И продолжили, наверное.

— Ну, совсем немного… Э, э, обожди!

Но было уже поздно: Игорь решительно перевернул бутылку над раковиной.

— Хватит, дед! Что ты как алкоголик?

— Ладно. — Иваныч обреченно вздохнул и сгреб ладонью усы, опустил книзу. — Пойду покурю. Ты заканчивай тут.

— Курить тоже вредно, — заявил в клетчатую спину Игорь.

— Кто бы говорил, — проворчал Иваныч, подхватывая с вешалки телогрейку.

На улице вовсю бушевал дождь, в кустах бесновался ветер, срывая последние листья. Стекла в ячеистых окнах еле слышно позвякивали. Иваныч не решился открыть дверь, остался курить на терраске. Было сыро и неуютно, на облезлых подоконниках расплывались лужицы воды, напротив окна маятником качалась ветка яблони, иногда ударяя в стекло.

Дверь распахнулась, грязный пол залило теплым домашним светом.

— Ничего тут не подныкал? — подозрительно осведомился Игорь.

— Чего?

— Водку на терраске не припрятал?

— Нет, внучек, не припрятал, — смиренно произнес Иваныч.

— Смотри.

— Ремня сейчас дам! — резко сменил тон дед. — Как со старшими разговариваешь!

— Спокуха, предок! — Игорь юркнул за дверь.

И снова стало неуютно. Настолько неуютно, что и курить расхотелось. Федор Иваныч растер кончик папиросы о закопченный край консервной банки, передернулся от холода и вошел внутрь.

На столе уже стоял накрытый вышитой салфеткой заварочный чайник, были расставлены кружки, в тарелке высилась горка пряников.

— Садись, — пригласил Игорь.

— Там на холодильнике конфеты есть, — напомнил Иваныч.

Пар поднимался над кружками — и от одного его вида в желудке разрасталась теплота. Аромат чая — с привкусом осенней травы — висел над столом. Игорь, перехватив эмалированную ручку полотенцем, лил крутой, бурливый кипяток. Старик сноровисто наколол щипцами сахар, разложил по блюдцам — он научил внука пить вприкуску, Игорю этот способ очень понравился. Главное в нем было, как пояснил дед, втягивать из блюдца максимально горячий чай с максимальным прихлюпыванием.

— Чего сегодня-то за повод? — поинтересовался сквозь причмокивания Игорь.

Старик вопросительно уставился на внука поверх блюдца.

— Водку почему пил?

— Да вишь ты, старушка одна померла.

Игорь мастерски сымитировал вопросительный взгляд деда.

— Подруга моя давняя, полюбовница, — пояснил Иваныч.

— Чего ж не женился? — с детской непосредственностью спросил внук.

— Так замужем она была.

— Могла бы и на тебе пережениться, если на то пошло, — все так же просто рассудил Игорь.

Стекла в рамах поскрипывали от напора ветра, далекий фонарь искрился сквозь капли колючими проблесками. Непогода набирала обороты.

— Как домой-то пойдешь? — озаботился Федор Иваныч, отставляя пустое блюдце.

— Не хотелось бы. — Игорь тоже поставил блюдце и снова наполнил из кружки.

— Нельзя. Помнишь, какой переполох в прошлый раз устроили? Носились как оглашенные.

— Дед, давай я им от магазина позвоню…

— Обожди пока. Может, уляжется. Пряник вон бери, пока свежий.

Игорь послушно взял пряник и принялся грызть его боковыми зубами по причине отсутствия двух передних. Дед вздохнул и снова подхватил блюдце.

— Так и ходили с ней, с Клавкой, значит, вокруг да около. Видел, как голуби по весне друг вокруг друга вертятся? Вот и мы… Муж у ней был, скотина трусливая. Как-то увидел, что синяк на шее, выпытал. Пошел к нему, поговорил… Помню, раму его головой вынес.

— Пристрелил бы по-тихому.

— Ты что говоришь, обормот! — вспылил дед. — Картин заокеанских пересмотрел?

— Ну ты же фашистов стрелял, — попытался оправдаться Игорь.

— Так то фашисты, балбес! А это наш, советский. Все ж таки отец ее дочерей.

— А у тебя оружие было?

— Э, брат! — расцвел Иваныч, крутанув ус. — Ты знаешь, сколько у меня его имелось?

— Сколько? — заинтересовался Игорь, отложив недогрызенный пряник.

— Давай считать. — Дед, в свою очередь, отставил блюдце. — Два люгера с собой привез. Так? Так! Хорошие, парень, машинки. ТТ еще к ним. Ну, тут у соседей повыменял ППШ…

— Это такой с круглым диском?

— Лопух! — фыркнул старик. — Кто ж с круглым магазином-то берет? В ём патроны клинят, как собаки. У меня к нему имелась пара рожков, полных. Да… И еще Шмайсер — куда ж без него. Винтовка Мосина, так? Взял просто для коллекции — такого добра кругом было завались. Наган еще был. Такой, знаешь, с длинным стволом, назывался «морской». Ну, гранат пару ящиков. Прям тут в лесу нашел. У нас же за околицей бои шли, фашисты крепко окопались. Да…

— А где оно все? — Игорь заинтересованно подался вперед.