Осень на Шантарских островах

-- Не надо, -- сказала она, и он почувствовал, что она улыбается. -Вам спасибо... Мне, может быть, надо было, чтоб он вот так... Вот накормила его, и все. Теперь и на работу можно идти, правда?

-- Правда, -- согласился плотник. -- Как же без работы?

Плотник вышел на улицу и шел до пристани не останавливаясь -- гроза освещала дорогу. Когда он спускался с дамбы, то вдруг услышал какой-то топот позади и посторонился, пропуская мчавшихся лошадей. Они неслись по морскому берегу, спина к спине, и в грохоте грома он еще долго слышал стук копыт на дороге...

"Убегли с судна", -- подумал плотник, но не почувствовал раскаяния в душе.

На душе у него было спокойно.

ЛОШАДИ В ПОРТУ

В проливе было темно, лил дождь, и задувал сильный северо-восточный ветер -- самая что ни есть хорошая погода для ловли каракатиц. Я сидел на корме лодки -- румпальник был привязан к ноге -- и орудовал рогаткой, забрасывая блесну как можно дальше под ветер, а в левой руке я держал фонарь и светил им на воду. В воде мелькали длинные плоские сайры, они служили хорошей приманкой для каракатиц, которые вслед за ними поднимались из глубины на свет. Каракатицы проносились, выталкивая из себя струю воды, -словно реактивные снаряды. Около сотни моллюсков уже лежали в лодке -- их грушевидные тела со щупальцами содрогались, испуская черную жидкость; все руки у меня были вымазаны ею...

Прямо передо мной горели отличительные огни дока, который стоял на рейде за брикватером, а дальше, у выхода гавани, я видел световые сигналы брандвахты -- она запрашивала позывные входящих судов, а за спиной у меня был берег в редких огнях, по которому проступали белые вольеры звероферм и грузовая пристань. С пристани доносилось испуганное ржанье лошадей, но самих лошадей я не видел -- их закрывали от меня стоявшие у причалов пароходы.

На доке отбили склянки -- оставалось два часа до полуночи, но я продолжал ловить, поскольку знал, что пивной ларек на пристани закрывается в третьем часу ночи и я еще успею сдать туда свой товар. Насчет жены и ребятишек я не беспокоился -- они ожидали меня к утру, погода, как я говорил, стояла будто по заказу, и, хотя я устал и продрог на ветру, настроение было подходящее, и только крики лошадей беспокоили меня... "С чего бы это они? -- размышлял я. -- Может, учуяли какую-либо беду?.." И только я успел так подумать, как лодку сильно подбросило, едва не порвало якорный линь, а голубенькое здание конторы на пристани покосилось у меня на глазах и снова приняло надлежащую форму... "Эге, так это же не иначе как землетрясение!" -- догадался я и скоренько смотал снасть, втянул в лодку якорь и направился к берегу.

Когда я с корзиной, доверху наполненной каракатицами, взобрался на причал, то мне показалось, что никакого землетрясения и не было в помине: земля была спокойна под ногами, на пристани шла обычная работа, и люди вели себя так, как им положено было вести, только лошади кричали по-прежнему... Их грузили на пароход, проводя через нефтеналивную баржу, -- суда стояли впритык бортами. Каждую лошадь сопровождали по два матроса: один шел впереди, ухватившись руками за холку, второй поддерживал лошадь сзади. Погрузка эта отдаленно напоминала шествие подвыпивших приятелей, возвращавшихся с поздней гулянки. На палубе парохода, в наспех сколоченном из жердей загоне, лошади сбились в кучу, раздувая ноздри, налезая друг на друга, -- странно маленькие и серые под дождем, в свете фонарей.

В пивном ларьке, куда я вошел, было мутно от дыма и человеческого дыхания. Стены ларька были разукрашены резьбой по дереву -- трудился, наверное, какой-либо местный специалист. Уборщица подметала пол, и столы для удобства были сдвинуты на одну сторону, а посетители устроились на пустых бочках возле двери -- они пили пиво, заедая каракатицами, которые подавались в глубоких тарелках разрезанные на узкие полоски и похожие сейчас на макароны. Все в ларьке было как обычно, и мне подумалось снова, что все это ерунда насчет землетрясения, -- наверное, пригрезилось, как вдруг ларек так тряхнуло, что стены с рисунками пошли волной и с прилавка посыпались пивные кружки... Тут буфетчица объявила, что по стихийным причинам ларек закрывается, и чтоб побыстрей освобождали посуду, но посетители не проявили должного понимания: это были рабочие люди, они, может, целый день думали о том, чтоб вот так -- спокойно, без сутолоки -- посидеть за кружкой пива, обсудить кое-какие вопросы.

Я отволок на кухню корзину с каракатицами -- их тут же варили в чугунном котле, наполненном морской водой, -- подошел к прилавку и заказал пива, шесть кружек. Пока буфетчица наполняла их, я отхлебнул из одной кружки: пиво было никудышное, напропалую разбавленное водой, но я ничего не сказал буфетчице, потому что я брал пиво в долг, денег у меня не было ни копейки. Я нанизал кружки на пальцы и направился в угол, куда были сдвинуты столы. Тут кто-то окликнул меня, но я не рискнул обернуться и продолжал свой путь. И тогда какой-то человек преградил мне дорогу.

-- Колька, -- сказал он, -- не узнаешь, что ль?!