Осень отчаяния

Паша вспомнил и вспыхнул. Примерно год назад он загнал Тимоху на телевизионную вышку, не на самый верх, метров на десять. Тогда Тим ему предложил поставить штатив и залезть вместе. Они ещё сделали плакат с названием их канала и хотели его закрепить на вышке. Паша всегда боялся высоты, а на вышке ещё и ветром сильно продувало, и тогда он заявил Тиму: «Давай каждый из нас будет делать то, что у него получается лучше. Я снимать, а ты лазить! Даже готов смириться, что ты один прославишься с моей помощью».

И это было не раз: Тим лазил по деревьям, по грязным обшарпанным стенам, ржавым лестницам и бесконечным заброшкам. Хотя многие вещи они могли бы снимать вместе. Но Тимоха вечно собирал всю пыль и грязь, пока Паша в белой куртке лишний раз не хотел «пачкаться» и рисковать. Стало действительно стыдно: легко завидовать количеству просмотров и лайков, когда не замечаешь риски, синяки и растяжения, не видишь грязную одежду и мозоли на руках. Тим не жаловался на усталость, только кровь его всегда была разбавлена кофе, а порой он переходил на энергетики. А ведь если бы был внимательнее, Паша бы точно знал, какую цену платил Тим за свой успех, и это точно не повод для зависти.

Тим не выдержал длительного молчания Паши и продолжил:

– Если мы команда, мы и должны быть командой. Я не разделяю на твоё и моё. ПаТи – наше общее дело и равный вклад, пусть и разный, но результат общий! Паштет, я бы не смог ни один ролик смонтировать так круто, как ты, да и никто бы не смог столько всего придумать.

– Только ты не готов добиваться общего результата любой ценой.

– Я верю, что так мы популяризируем спорт своим примером, и готов биться за эту идею! А романтичный контент – это уход в сторону. Понимаю, что это расширяет аудиторию, но деньги – второстепенная вещь.

Деньги и для Паши в какой-то момент перестали быть главной целью: видимо, у каждого есть финансовый потолок, после которого полученные суммы уже почти не радуют. Сейчас они уже даже выбирали, кому снимать рекламу, а Пашиной целью стал миллион подписчиков – он искренне верил, что это сделает его счастливее. Возможно, кто-то из этого миллиона влюбится в него искренне, будет обожать, как Тимоху, и этой девушке будет больше шестнадцати.

Только Паше никогда не стать Тимом с его фанатичной любовью к спорту. Такая же увлечённость у Паши была в съёмках и монтаже: год назад у вышки он сказал так от страха, но оказался прав – каждый лучший в чём-то своём. В этом и нужно добиваться успеха.

После пар Паша поехал в забронированную студию. Осмотрел обстановку, прикинул, где и как будет снимать, поставил лампу и принялся ждать Свету. Она опоздала на десять минут, но всё равно приехала. Зашла в плаще, волосы собрала в свободный пучок. Без двух хвостиков и косичек сразу исчезло из вида всё озорство, она стала выглядеть взрослее. Не решалась подойти и смотрела на Пашу как-то настороженно и серьёзно.

– Проходи, раздевайся! – Паша кивнул на кожаный диванчик.

– Зачем тебе лампа? – Света всё так же стояла около двери, будто собиралась сбежать, скрестила руки на груди.

– Мы же будем снимать! – торжественно объявил Паша.

– Пашка, ты совсем?!

– Отправишь потом Максу. Я уверен, он оценит.

Света так и вытаращилась на Пашу:

– Нет, я в таком не буду участвовать!

– Ты сама согласилась.

Паша подошёл к ней почти вплотную, и Света опустила глаза. Её чуть потряхивало, и Паша вдруг с горечью осознал, что Света его боится. Она вся была напряжена, как сжатая пружина. Паша отступил назад:

– Ты обо мне слишком плохого мнения. Я хотел тебя просто пофоткать. Придумал для тебя один образ, хотел его воплотить.

– Сразу не мог сказать?! – Света чуть выдохнула и заметно расслабилась, плечи опустились.

Паша горько хмыкнул:

– Ты тоже мне сразу не потрудилась сообщить про Макса. Ладно, раздевайся, а то времени мало осталось.

Света действительно пришла в вечернем платье. Но съёмка не задалась, образ ускользал, не получался. Света вроде бы и старалась, принимала позы, которые просил Паша, только доверия не было. Паше хотелось сделать из неё роковую красотку, а взгляд у неё так и оставался задумчивый и виноватый, она даже в объектив не хотела смотреть, не то что на Пашу. Находилась явно не в своей тарелке, не на своём месте. Паше впервые не понравился ни один снимок. То ли он потерял сноровку, то ли разучился подбирать образы. Даже среди снимков той же Инги, которая вовсе не модель, получилось несколько идеальных кадров – хоть на выставку отправляй. Хотя клуб, где он снимал – сложная локация без нормального освещения.

Из студии они вышли вместе. На лице поливал дождь. Света достала зонт и попыталась подойти к Паше, чтобы накрыть и его. Но он резко отстранился. Терпкий аромат сладких духов отталкивал. Паша предпочёл промокнуть, но дышать свежестью и любимым запахом сырой осени. Света осторожно спросила:

– Ты же поедешь на соревнования с нами?

– А сама как думаешь?