Осень. Подглядывающий (СИ)

Заснула я гораздо счастливее, чем проснулась накануне – мой загадочный сталкер снова был рядом, стерев неосязаемым присутствием не только тоскливое ожидание ночи, но и все те безумные и глупые поступки, которыми я наполняла долгое существование вне зала. Если он призрак, которого я вызывала каждый раз, исполняя ритуальный танец, значит, так тому и быть. В моей жизни находилось место неправильному, незаконному любовнику, так почему бы в ней не мог поселиться и любовник бесплотный. То, как он следил за мной, не требуя ничего взамен, возбуждало гораздо сильнее требовательного желания, оставлявшего после себя только камни. Утром я позвонила Марго и поблагодарила за то, что теперь действительно чувствовала себя в ее зале безопасно.

- Вот и хорошо, - засмеялась она. – Иногда танец – это почти также хорошо, как и секс.

Нет, подумала я. Он намного лучше.

На выходных меня так и подмывало позвонить Марку и испортить настроение. Наверняка они с женой до обеда валялись в постели, а после вместе готовили ужин, или собирались, чтобы отправиться в один из тех ресторанов, куда он не водил меня. Я послушала бы, как его ровный голос чуть меняется, переходя на излишне деловой тон.

- Звонят по работе, - сказал бы он, оборачиваясь к улыбающейся, а может, наоборот, картинно обижающейся жене. Еще бы, в выходной-то день. – Это всего на минуту.

Минута на то, чтобы вылить на его идеально белую распрекрасную жизнь баночку чернил. И слушать приглушенное:

- Я сейчас не могу, поговорим потом.

Постыдное, оправдывающееся, сдержанно-злое.

Я никогда так не поступала и не собиралась. Думать об этом было сродни очищению – выпустить из себя накопившуюся желчь, которой он заразил меня, впервые прикоснувшись. Но я не позвонила, поэтому яд по-прежнему таился внутри, отравляя дюйм за дюймом пока незапятнанную территорию. Я пробежала еще пару миль перед сном, а потом утром в воскресенье, но так и не почувствовала себя лучше.

Лучше мне стало только в понедельник, когда на обеде мне позвонили из танцзала и сказали, что для меня оставили цветы.

- Нет, карточки нет… Нет, больше ничего не передали… Нет, цветы привез курьер…

Я готова была отколошматить девушку с ресепшена телефоном. Наверняка, отвечая мне однообразное «нет», она, как обычно, вежливо улыбалась. Я сорвалась бы сию же минуту, чтобы посмотреть своими глазами на этот букет, но впереди еще было собрание, а после меня ждали написанные студентами еще пару дней назад тесты.

Цветы мог прислать Марк – он знал, что я хожу танцевать к Марго. Но что-то мне подсказывало, что он не посмеет. Он уже подарил мне кулон, которым в очередной раз доказал, что я принадлежу ему, какой бы ответ не дала на предложение встретиться снова. После наших недолгих часов он обычно не появлялся какое-то время, будто пресытился. И ждать еще какого-то знака внимания значило только тратить мысли впустую.

На собрании я с трудом слушала декана. Своей патетичной речью он пытался донести до нас правильность мотивации студентов к серьезной научной работе, а также очередные тонкости в оформлении документов, которые я уже заполнила неправильно. Придется вкалывать сверхурочно…

Уложив на коленях под столом – так, чтобы декан не заметил, – стопку тестов, я оставила на поверхности только малую часть своего внимания. Снова чувствуя себя студенткой, прячущей от преподавателя занятие не по предмету, я принялась вычеркивать одну за другой ошибки, чтобы как можно скорее расправиться с работой, к которой именно сегодня не лежала душа.

«Мое сердце бьется, как сумасшедшее, когда я вижу вас. Я хотел бы дотронуться, чтобы убедиться, что вы не сон. Любить вас – все равно, что гнаться за мечтой».

Это из Остин? Гаскелл? Не припомню такого фрагмента. На работе стояло имя «Дмитрий Фомин», и перед глазами мгновенно вырос поколебавший недавно мое самолюбие студент. Он делал неплохие успехи в английском, хотя с произношением оставалась просто беда. Для этого он, наверное, и выбрал курс повторно – я точно видела его в прошлом семестре.

Я попыталась сообразить, с какого именно задания был сделан такой перевод, но не нашла ничего похожего. Частенько включая в тесты куски русских вариантов английской классики без указания авторства, я ждала, что студенты смогут хотя бы попытаться вернуть им оригинальный вид. Но этот оказался слишком уж оригинальным. Я перечеркнула его целиком, ставя минус. Диккенс, над которым студент Фомин должен был подумать лучше, снова его подвел.

После собрания собрались поужинать, и я не смогла отказать, потому что уже отказывалась несколько раз до этого. Внезапный приступ мигрени, срочный разговор с родителями, забытый на работе портфель – все это уже использовалось неоднократно и в прошлом семестре, так что избежать участи быть накормленной до отвала доброжелательными и искреннее обеспокоенными моим весом коллегами не было никакой возможности.

- Как вам удается сохранять такую тонкую талию? – спрашивали они, восхищенно охая, и мгновенно подкладывали мне пару кусочков мяса сверху подложенного ранее. – Попробуйте! Это очень вкусно!