Осень Ричарда Блейда

В тот вечер в нем собралось забавное общество: несколько врачей, включая хозяйку; журналист каких-то провинциальных теленовостей — человек, который явно старался казаться пьянее, чем был на самом деле; парочка молодых ученых из медицинского центра — судя по разговорам, они больше занимались компьютерами и электроникой, чем живыми пациентами. Кроме того, преувеличенно внимательное отношение друг к другу доказывало, что они — гомики. Как уже знал Блейд, открытое выражение подобной связи на Эрде каралось законом, причем — довольно сурово.

Разговаривали за столом мало — не находилось общих тем. Много ели, слушали странный концерт какой-то странной заунывной музыки. Выпивка была если не слишком качественная, то, по крайней мере, крепкая, поэтому пили тоже много. На вечеринке царила атмосфера какой-то недосказанности, недоговоренности, и все мало-помалу пытались найти утешение в бутылке.

Когда компания, на взгляд Блейда, оказалась достаточно под мухой, на его плечо опустилась чья-то тяжелая ладонь. Даже сквозь ткань плотной рубашки чувствовались узловатые мозолистые пальцы незнакомца и его уверенная хватка.

— Ч-что н-нужно? — пробормотал Блейд осипшим от хмельного голосом. Весь вечер он мужественно старался не отставать от остальных гостей и принял немало.

— Ш-ш-ш… — мужчина поднес палец к губам, потом еще тише продолжил: — Пойдемте на улицу. Там мы сможем спокойно поговорить.

Мимо глупого пьяного смеха, мимо бессмысленного орущего телевизора, через мрачную прихожую, они двинулись к лестнице, стараясь не попасться никому на глаза.

В холле Блейд услышал какую-то возню. Что там происходило, было непонятно, но они решили переждать. Кто-то стоял в дверном проеме на фоне угасающего пламени заката, потом темная фигура скрылась; Блейд со своим спутником выскользнули из здания.

Снаружи они остановились, зачарованные.

Солнце давно уже упало за горизонт, и лишь узкая полоска вечерней зари отделяла темно-фиолетовое, уже усыпанное звездной пылью небо от черной, без единого проблеска, степи. Наступил один из немногих ясных вечеров на туманно-облачной Эрде.

— Кто вы? — наконец нарушил молчание Блейд, повернувшись к своему безмолвному спутнику.

Тот не отвечал еще с минуту, но магия таинственного вечера уже была разрушена безвозвратно.

— Много выпили?

— Не очень… во всяком случае, для меня…

— Плохо. Не надо было пить совсем. Впрочем, это само по себе может вызвать подозрения.

— Вы хотите прочитать мне мораль? Что мне следует делать и чего не следует? — Блейд насторожился.

Его собеседник, казалось, не заметил резкого тона.

Розовая полоска, протянувшаяся вдоль горизонта, совсем исчезла; на тротуаре кое-где блестели лужицы. Они находились на самой окраине города, откуда равнина полого сбегала к невидимому за грядой холмов морю. На западе начинало разгораться зарево неоновых реклам над далеким центром, но здесь, на тихой улице, застроенной небольшими виллами, рядом с холмистой степью, царила почти полная тьма. Блейд подумал, что еще ни разу не касалось его дыхание мира Эрде, ее природы — вот так, на расстоянии протянутой руки… С того дня, когда он начал осознавать себя как личность, его надежно прятали за стенами из кирпича и бетона.

— Между прочим, нас представляли друг другу, — напомнил собеседник, — но вы меня не запомнили… Я — Торн. Гаген Торн, журналист. Свободный журналист.

Действительно, после этого представления, слегка витиеватого и старомодного, Блейд начал что-то припоминать. Он вгляделся в лицо журналиста.

— Значит, вы — Гаген Торн… Хорошо. И что же вам нужно?

— Нужно скорее не мне, а вам, — уклончиво ответил тот.

— Может быть, я сам решу, что мне нужно, а что нет?

— Ну, я думаю, вам надо получить ответы на некоторые вопросы… — Журналист упорно игнорировал его недружелюбный тон.

— Ладно, — странник на секунду задумался. — Почему вы сказали, что я не должен пить?..

— Если вы так хотите, начнем с этого. — Торн пожал плечами. — Вам не стоит пить хотя бы потому, что Лейн давно является осведомителем Департамента Государственных Перевозок. А то, что у трезвого на уме — у пьяного на языке… Или, если вы еще не поняли, скажу прямо: ее вилла прослушивается. Вопрос только, куда насовали микрофоны…

Блейд припомнил, как взволновалась его подруга, познакомившись со списком — с тем самым, где было слово «Ковентри». Кажется, она звонила куда-то? Но что с того? Подозрения журналиста могли оказаться безосновательными.

— Разве Департамент имеет своих осведомителей? — спросил он. — В конце концов, там занимаются транспортными проблемами… А Эрлин — врач… При чем тут она?

— Спокойнее, мой друг, спокойнее. Даже если вы потеряли память — что, скорее всего, правда — не надо строить из себя дурака. Вы читаете газеты и, вероятно, уже поняли, что правительство — это только креатура Департамента.

Блейд уцепился за первое, пропустив мимо ушей второе:

— Откуда вы знаете, что я потерял память?

— Мне сказала Лейн.

— Вы ее хороший друг?

— Если под этим понимается вопрос, сплю ли я с ней, то нет, — журналист усмехнулся. — Во всяком случае, не регулярно.

— Понятно…