Осень (сборник)

– Он застал нас в столовой, – ответила Беатрис. – Мы слишком громко смеялись, я выглядела очень счастливой, это и стало причиной гнева Мэтью.

– Ты, конечно же, не стала оправдываться, – Энтони отстранился, посмотрел на Беатрис.

– Не стала, – сказала она. – Не стала потому, что мне нравится этот молодой человек. Рядом с ним я и впрямь чувствую себя счастливой, у меня словно крылья за спиной вырастают. А с Мэтью никогда такого не было.

– Это закономерно, Бет, – сказал Энтони. – Ты никогда его не любила. Ты вышла за него замуж только потому, что привязалась к Алану, а он к тебе. Ты заменила ему мать, отдала ему всю свою любовь. Теперь, когда он вырос, ты почувствовала себя женщиной, созданной для любви и восхищения. Но твой супруг сделан из другого теста, он настоящий мужлан, который не умеет любить по-настоящему. Он восхищается только собой. Он – пуп земли, центр вселенной, вокруг которого все должно вертеться.

Поэтому, он воспринял твою жертву, как необходимый шаг, который ты обязана была сделать во имя него. За это ты получила право пользоваться его деньгами, жить в его доме, выполнять его приказы, подчиняться ему, гордиться своим благодетелем, смотреть только на него.

А ты посмела обратить внимание на какого-то безродного юношу. Ты флиртовала с ним в доме своего господина, поэтому ты не достойна носить имя супруги Мэтью Бернара. Тебя следует наказать со всей строгостью, – Энтони обнял Беатрис. – Милая моя, Мэтью не верит в невинность твоих бесед с учителем, потому что он сам не без греха. По его мнению, все пути ведут в постель. Ты знаешь, что он…

– О, прошу тебя, Энтони, избавь меня от этих сплетен, – взмолилась Беатрис. – Я все знаю про Мэтью. Но я больше переживаю за учителя, который из-за меня лишился работы. К тому же он разуверился в моей добропорядочности, и…

– Если так, то он не стоит твоих слез, – отрезал Энтони. – Забудь об этом юнце. Он тебя не достоин. Он – мыльный пузырь. Чуть-чуть покрасовался, поднялся в небо и лопнул, оставив после себя несколько мокрых капель. Сотри их, Бет, и не вспоминай о них. Ты достойна большего.

– Не стоит меня возвышать, – попросила она. – Лучше отругай меня за глупое поведение, подскажи, что делать. Если ты, конечно, знаешь, что мне теперь делать?

– Знаю, милая, – он поцеловал ее в волосы. – Ты должна быть счастливой. Завтра откроют завещание, а в субботу будет бал. Ты должна быть на нем королевой.

– Я не смогу быть королевой. Потому что у меня нет бального платья, – сказала она с улыбкой.

– Значит, мы его тебе подарим, – проговорил Энтони так, словно он был волшебником. – Сегодня тетя Мэрил получила от портнихи десяток новых платьев.

– Зачем ей столько? – удивилась Беатрис.

– Думаю, она сказала, что в доме есть еще одна дама, которая не прочь принарядиться, – ответил Энтони. – Иди, наряжайся и не думай ни о чем дурном.

– Спасибо, дорогой, – Беатрис прижалась к нему, поцеловала в щеку. – Как хорошо, что ты у меня есть!

– Я тоже счастлив, Бет, – он отстранился. – Но я был бы еще счастливее, если бы… – улыбнулся. – Нам с тобой нужно исповедаться во всех своих грехах. Нам нужно записать наши исповеди на бумаге, чтобы наши близкие знали, за что нас нужно презирать, а за что – любить. Ты согласна со мной?

– Да, Эн. Я думаю, это хорошая идея, – ответила Беатрис. – Но я не хочу писать исповедь сейчас. Давай сделаем это после праздника. А вдруг мы с тобой так развеселимся, что совершим нечто предосудительное?

– Не смеши меня, Бет. Если даже угроза смерти не толкнула тебя в мои объятия, то глоток вина тем более не заставит тебя совершить глупость. Я в тебе не сомневаюсь.

– Спасибо, Энтони. Я тебя люблю, дорогой, – она крепко прижалась к нему. Он едва сдержался, чтобы не поцеловать ее в губы. Простонал:

– Бет, что ты делаешь со мной?

– Прости, – она разжала объятия, отошла в сторону. – Прости, я…

Развернулась, побежала к дому, а он остался стоять под дождем…

Беатрис и Мэрил до ужина примеряли наряды и никак не могли выбрать, какое же платье лучше. Каждое было по-своему красивым и подчеркивало стать дамы, одетой в него.

– Давай оставим их все, – предложила Мэрил. – Поделим их пополам: пять – тебе, пять – мне. Кстати, мы можем заказать себе еще по два платья, и будем менять их каждый день, чтобы наши кавалеры потеряли головы от нашей красоты.

– О, нет, Мэрил, давай пощадим их, – улыбнулась Беатрис. – Думаю, нам хватит и пяти платьев, чтобы повергнуть мужчин в шок.

– Ты, права, Бет, – сказала Мэрил. – Мужчин всегда шокирует наше стремление к красоте. Им непонятно, зачем мы прячемся под одеждой. Зачем нужны все эти буфы, рюши, кружева, когда можно обойтись без них. А, между тем, не сводят глаз с дамы, разодетой в пышный, дорогой наряд. Парадокс. Ты не находишь? – Беатрис кивнула. – Да, забыла спросить, ты передала Элюару мое приглашение на праздник?

– Да. Он обрадовался, – ответила Беатрис, убирая наряды в шкаф.

– А ты? – Мэрил хитро улыбнулась, усевшись в кресло.

– Я? – Беатрис повернулась к тете. – Встреча с этим господином меня не радует совершенно. Этот Ричард какой-то двуличный. Он мне неприятен.