Осень собак

Все чувствовали себя неуютно, будто подуло холодным ветром. Ему ответил, а вернее – задал вопрос Николай:

– Почему вы так ненавидите Россию? Галиция никогда ею не угнеталась, а ваши предки оттуда. А это уже Австро-Венгрия, Польша… мы себя никогда не чувствовали здесь угнетенными, в отличие от австро-венгерских галицийцев. За что вы не любите Россию?

– А за что ее любить? Сколько она существует, столько времени эксплуатирует, ассимилирует и уничтожает завоеванные ею народы. Как она по-варварски уничтожает чеченский народ единственно за то, что он хочет свободы. Россия хотела физическим путем уничтожить и украинцев. Я сейчас изучаю голодоморы на Украине в советское время. Документы прямо свидетельствуют, что они были направлены в первую очередь против украинцев.

– От голода в тридцатые годы и в России погибло много людей. А в Казахстане погиб от голода каждый четвертый казах, – возразил Поронин. – Так что голод был повсеместным. Общей трагедией советского народа.

– Казахи – кочевой народ. У них всегда была высокая смертность. Возможно, в те годы у них была еще и эпидемии, – пренебрежительно отмахнулся от его возражения Сербын. – Всегда, во все времена российские украинофобы вырывали у украинца, в прямом смысле слова, кусок хлеба изо рта, чтобы он его не съел, а умер голодной смертью. Они обескровливали Украину физически и морально. В России никогда не было умных людей. Лучшие умы она забирала с Украины, и те помогали поддерживать Россию на плаву. Забрала в разное время Прокоповича, Шевченко, Гоголя… этот список можно продолжить до Брежнева. Но о нем не стоит жалеть. А сколько сейчас у них политиков с украинской фамилией? Много…

– Да, – вмешался Прокопишин. – Много. Но только это – украинцы-ренегаты. Они ненавидят Украину больше, чем русские. Но придет время, – мы с ними посчитаемся. Мы сейчас готовим счет России… – кто «мы» Прокопишин снова не пояснил. – За триста пятьдесят лет владычества над Украиной Россия должна заплатить нам солидную сумму. Некоторые наши соратники готовы предъявить счет со времен князя Олега – он же пришел из Новгорода и завоевал Киев обманом. Но я не поддерживаю такой точки зрения. Хватит и трехсот лет.

– Я уже говорил, что мы должны держать Россию, как собачку на привязи возле себя. И поводок должен быть коротким. Нами разработан план, который отдан вашему президенту для исполнения. Смысл таков: чтобы не было спора, чей Крым и флот, надо Севастополь передать в аренду НАТО или Соединенным Штатам, а также на Азовском море Мариуполь и Измаил на Дунае. Россия тогда будет вынуждена убраться из Крыма, а у вас будет сильный союзник и противник России. Ее роль на Черном море сведется к нулю.

В пьяной голове Николая шевельнулся страх – такое ужасно увидеть даже в кошмарном сне.

– А если народ воспротивиться этому? Восстанет против этого решения?

Но ответил Прокопишин, а не Сербын.

– А что народ? Бесформенная масса глины, нуждающаяся в талантливом скульпторе. Как показывает опыт истории, народ в своей массе никогда не может постичь передовые идеи. Народ надо ставить перед фактом свершенного, что мы и делаем. То есть, как скульпторы ваяем его позицию. Мы хорошие скульпторы – в советское время учились. А с дюже несогласными крикунами проведем, как говорили в советское время, разъяснительную работу. Я знаю эту работу по мордовским лагерям. Внутри Украины у нас достаточно заклятых врагов, но с ними мы как-нибудь справимся, – и он непримиримо посмотрел на Николая.

Его толкнула Наталья в бок, – не обостряй разговор, пусть они выскажутся и уйдут, в запугивании – смысл их существования. А Сербын продолжал развивать свою мысль:

– За то, что Украина предоставит базы американцам, она получит крупные кредиты от западных стран и банков. За счет их можно поднять промышленность…

– Но потеряет независимость… – вставил Поронин, который от этих разговоров немного протрезвел.

Сербын укоризненно пояснил ему:

– Вот тогда и будет настоящая независимость, без оглядки на Россию, а с надежной опорой на демократический запад. Находятся же американские войска в Германии, Англии, Италии, других странах, но они не потеряли своей независимости? – он удивленно пожал плечами, словно поражаясь непонятливости этих людей.

– В промышленность вы вложите деньги, а как быть с сельским хозяйством? Оно еще в большем упадке, чем промышленность.