Осень Средневековья

                     Les arbres regarday flourir,
                     Et lièvres et connins courir.
                     Du printemps tout s’esjouyssoit.
                     Là sembloit amour seignourir.
                     Nul n’y peult vieillir ne mourir,
                     Ce me semble, tant qu’il y soit.
                     Des erbes ung flair doulx issoit,
                     Que l’air sery adoulcissoit,
                     Et en bruiant par la valee
                     Ung petit ruisselet passoit,
                     Qui les pays amoitissoit,
                     Dont l’eaue n’estoit pas salée.
                     Là buvoient les oysillons,
                     Après ce que des grisillons,
                     Des mouschettes et papillons
                     Ilz avoient pris leur pasture.
                     Lasniers, aoutours, esmerillons
                     Vy, et mouches aux aguillons,
                     Qui de beau miel paveillons
                     Firent aux arbres par mesure.
                     De l’autre part fut la closture
                     D’ung pré gracieux, où nature
                     Sema les fleurs sur la verdure,
                     Blanches, jaunes, rouges et perses.
                     D’arbres flouriz fut la ceinture,
                     Aussi blancs que se neige pure
                     Les couvroit, ce sembloit paincture,
                     Tant y eut de couleurs diverses.

                     Я видел, древа сень цветуща

                     Манила кролика бегуща.
                     Веселье вешний мир впивал.
                     Любовь здесь, мнилось, токмо суща,
                     Не старость или смерть гнетуща,
                     Для тех, в полях кто пребывал.
                     И воздух толь благоухал
                     Трав ароматом, и журчал
                     Ручей, что в мураве зеленой
                     Струей сребристой пробегал
                     И дольный край сей орошал
                     Своею влагой несоленой.
                     Пичуг лесных поил поток,
                     Чуть мушки всяки, и сверчок,
                     И легкокрылый мотылек
                     Им в клювы скоры попадали.
                     Там кречет, пустельга, чеглок
                     Носились; мухи, что в цветок
                     Вонзали острый хоботок,
                     В медовый свой шатер влетали.
                     А там, где расстилались дали,
                     В лугах, я зрел, произрастали
                     Цветы, что зелень одаряли
                     Красой лиловой, алой, белой.
                     Поляны – рощи обрамляли,
                     Что, как в снегу, в цвету стояли
                     И прелесть естества являли,
                     Рукой начертаны умелой.

Ручеек журчит, пробегая по камушкам; в нем плещутся рыбки, рощица по его берегам зеленой сенью простирает ветви дерев. И вновь следует перечисление птиц: там гнездятся утки, горлицы, цапли, фазаны.

Каков же эффект безграничной стихотворной разработки этой картины природы сравнительно с произведением живописи, то есть выражение одинакового вдохновения, но различными средствами? Эффект тот, что художник в силу самого вида искусства живописи просто вынужден быть верным природе, тогда как поэт теряется в поверхностности и нагромождении традиционных мотивов, лишенных какой бы то ни было формы.

Проза в этом отношении стоит ближе к живописи, чем поэзия. Она меньше привязана к определенным мотивам. Зачастую она убедительнее достигает добросовестного воспроизведения окружающей действительности и выражает ее более свободными средствами. Быть может, этим проза лучше поэзии выявляет глубокое родство литературы и изобразительного искусства.