Осень Средневековья. Homo ludens. Эссе (сборник)

Противопоставление Восток – Запад никак не прорисовывается при взгляде на взаимоотношение культур древней Передней Азии. Еще менее его можно заметить, обратив взгляд в сторону Юго-Восточной Европы или на весь греческий мир. Греческая культура классического периода вообще не имела географически четко определенных границ. Она охватывала острова вдоль побережья Малой Азии, ее влияние распространялось через Сицилию и Южную Италию вплоть до Массилии^7*, а когда впоследствии сложился мир эллинизма, в сферу греческой культуры вступили также Египет и Сирия. Разделение между Востоком и Западом прослеживается здесь еще меньше, чем прежде.

Лишь с возникновением Лациума и его крепкой крестьянской культуры, на первых порах еще ограниченной крайне узкими рамками, чисто западный элемент появляется в обозреваемой нами картине древней истории. Но и здесь процесс протекает далеко не просто. Рим и латинский язык в течение столетий продолжали находиться в окружении непримиренных самнитов, цизальпийских галлов и других италийских народов, не говоря уже об этрусках, с их совершенно отличными языком и религией^8*. Уже в годы борьбы с опасным заморским врагом Карфагеном Рим обогащает себя плодами греческого духа и захватом греческих территорий. Затем его власть распространяется на западе вплоть до Галлии и на востоке вплоть до Сирии и Египта. В период перехода от Республики к Империи Римская держава уже теряет характер типично западного государства. Менее чем когда-либо древний мир под властью Римской империи определяется противопоставлением Востока и Запада.

Единство и многообразие позднеантичной культуры. Влияние христианства

Итак, существовала только одна Империя: государство, простирающееся от Гадеса до Пальмиры^9*. Все жители этого государства – подданные императора; они воздают ему божественные почести, платят налоги и, если того требуют обстоятельства, несут воинскую повинность в римской армии. Образует ли население Империи единый народ? Да, юридически они все вместе составляют Populus Romanus, но ни народом в теперешнем смысле, ни нацией они ни в коем случае не являются. Римское правительство позволяет многочисленным народам, которые находятся под римским владычеством, беспрепятственно жить на свой собственный лад, со своими языками и со своими обычаями. Когда император Каракалла в 212 г. предоставляет всем свободным жителям Империи римское гражданство, которое прежде даровалось испытаннейшим друзьям Рима как самая вожделенная привилегия, в уже сложившихся отношениях это почти ничего не меняет. Однако этим решением создается идеальная, чрезвычайно важная связь – объединяющее всех единое гражданство. Civilitas romana – отныне идея, в которой соединялось все наиболее совершенное в земной жизни.

Можно ли культуру всемирной Римской империи назвать единой? Однородной она никак не была – она отличалась бесконечным разнообразием. Однако вовсе не лишено смысла воспринимать культуру Римской империи как некое целое, и именно потому, что понятие культура все еще выступает во всей своей неопределенности и неопределяемости. Нам все время следует помнить о том, что слово культура – не более чем печать, которую наше теперешнее восприятие ставит на традициях прошлого, – понятие, которое сразу же ускользает от нас, как только нам кажется, что мы его сформулировали.

Однако жители Римской империи прекрасно осознавали скреплявшие их всех духовные связи. Хотя латынь была родным языком лишь для меньшинства населения, она представляла собой инструмент духовного свойства, который в значительной степени объединял все римское общество.

Было ли в конце концов решительное разделение между Востоком и Западом вызвано тем, что Константин перенес местопребывание правительства Римской империи на Босфор? Безусловно, нет. Мир поздней Античности и после этого оставался таким, каким он был: пестрым и разносторонним многообразием правовых обычаев и культур, никогда уже не повторявшейся в более поздние времена смесью Запада и Востока, объединенных верховной властью Римской империи.