Осень Средневековья. Homo ludens. Тени завтрашнего дня

^7* Юга (санскр. «упряжка», «пара», «поколение») – в индуистской мифологии обозначение мирового периода. Древняя традиция насчитывает четыре юги: 1) критаюга (четверная юга), она же сатьяюга (благая юга), продолжающаяся 1 728 000 лет, когда люди наделены всевозможными достоинствами, царит всеобщее равенство, все поклоняются одному божеству и существует лишь одна Веда (о ведах см. Homo ludens, примеч. 14* к гл. I); 2) третаюга (тройная юга) – 1 296 000 лет, когда справедливость постепенно уменьшается, появляются пороки, но все строго соблюдают религиозные предписания, и именно тогда распространяются жертвоприношения; 3) двапараюга (двойная юга) – 864 000 лет, когда в мире начинают преобладать зло и пороки, людей поражают недуги, одна Веда делится на четыре части, и уже не все люди способны понять и исполнять ее; 4) калиюга (черная [т. е. дурная] юга), общей длительностью 432 000 лет, еще не завершенная (она началась в полночь с 17 на 18 февраля 3102 г. до н. э., и сейчас идет ее шестое тысячелетие), когда добродетель приходит в полный упадок, жизнь людей становится короткой, люди истребляют друг друга в войнах, правители грабят подданных, праведники бедствуют, преступники процветают, женщины предаются распутству, всюду царят ложь, злоба и алчность, Веды находятся в совершенном пренебрежении. По завершении цикла из четырех юг (одна махаюга, т. е. большая юга) все должно повториться сначала.

^8* Имеются в виду весьма популярные в фольклоре и низовой литературе позднего Средневековья рассказы о стране дураков (ит. Cuccagna, фр. Cocagne, англ. Cocane, нем. Schlaraffenland), где все предаются абсолютной лени, изобилие достигается само собой, жареные гуси летают но небу и падают прямо в рот и т. д. и т. п.

^9* В дидактической поэме Труды и дни, принадлежащей согласно традиции основателю (наряду с Гомером) древнегреческой поэзии Гесиоду, жившему в конце VIII – начале VII в. до н. э., рассказывается миф о последовательно сменявшихся на земле веках, причем, как и в индийских югах (см. примеч. 7* к настоящей статье) от царства всеобщего благоденствия мир идет к полному упадку. Однако нарисованная Гесиодом картина отлична от индийской, оценка земной истории не столь пессимистична: и череду сменяющих друг друга золотого, серебряного, медного и железного веков (это не просто метафора прогрессирующего ухудшения, но и как бы технологическое описание – потребные людям предметы в том или ином веке сделаны из соответствующего металла) вклинивается, между медным и железным, век героев, эпоха Геракла, аргонавтов, Троянской войны, время тоже печально завершившееся – все герои так или иначе погибли, – но давшее непревзойденные образцы мужества. В Античности довольно рано (по меньшей мере с V в. до н. э., а может быть, и ранее) мифологические и эпические предания, в том числе легенды о золотом веке, вошли в историографию, понимались как сведения о реальных событиях, и это понимание разделяли и живший во II в. до н. э., в основном в Риме, греческий историк Полибий и знаменитый римский историк конца I – начала II в. н. э. Публий Корнелий Тацит. Следует отметить, что в Античности предания о веках утвердились не только в Гесиодовом изложении: в I в. н. э. Овидий, пересказывая этот миф, не упоминает о веке героев.