Осень в Сиаме

Алена, не мешкая, подошла к двери и открыла ее. Яркий свет, словно дикий зверь, которого выпустили из заточения, больно ударил по глазам. Привыкнув к нему, девушки вошли внутрь. Комната оказалась небольшой. Стены были увешаны различными картинами, ближе к стене стоял письменный стол, около которого стояло два заранее приготовленных стула и небольшой картотечный шкаф, около которого в черном костюме спиной к девушкам стоял седой мужчина.

– Здравствуйте, – повернувшись, произнес он. – Рад снова Вас видеть, Алена.

– Это же Вы! Вы были в тот вечер в Сиаме. Я помню Вас! – Алена была удивлена, увидев здесь этого мужчину.

– Я рад, что такая мимолетная встреча осталась в Вашей память, учитывая, что произошло в тот вечер, – учтиво сказал старик, подходя к столу. – Прошу, присаживайтесь. Нас ждет длинный разговор.

Девушки прошли к обитым красным бархатом стульям и почти синхронно сели в них. В первую встречу, Алена почти не разглядела его лица. Она думала о вечере, о Дарье, о многих вещах, которые тогда ей казались важнее, чем вглядываться в незнакомые лица. Сейчас же все было иначе, она старалась разглядеть все, что только возможно. Пожилой мужчина, что сейчас сидел перед ней, не обладал какой-то яркой внешностью. Даже с учетом того, что он был довольно известным театральным актером. Он был среднего телосложения. Его коротко стриженые волосы, были белые, словно снег. Лицо сплошь изрезано морщинами, глаза были узкие, но с возрастом не потеряли своего лукавства, а уголки губ были опущены даже в спокойном положении. Сейчас он сидел в метре от нее. Вроде бы обычный человек преклонного возраста, однако, от него исходила огромная внутренняя сила, что превращала его в глыбу – прочную и незыблемую.

– Итак, – начал мужчина. – Позвольте мне представиться – Игнат Матвеевич Макаров, актер, театральный режиссер, меценат и…– он на секунду задумался. – И, пожалуй, пока этого достаточно.

– Я Вас знаю, – начала разговор Марина. – В прошлом месяце я ходила на спектакль «Дона Роза из Белграмо». Вы играли там. Я была поражена. Вы так точно передали образ!

– Спасибо за теплые слова, – учтиво ответил ей Игнат Матвеевич, однако сам смотрел на Алену.

– Зачем Вы приходили в тот вечер? – наконец спросила она. – И как Вы связаны с моим домом?

– Я обязательно отвечу на ваши вопросы, можете не беспокоиться, – с улыбкой произнес старик. – Но чуть позже. Скажите, Вы принесли цилиндр, который нашли в вещах девушки?

– Да, – ответила Алена, и, порывшись в карманах куртки, достала его. – Но если Вы думаете, что я отдам его, то Вы глубоко ошибаетесь.

– Ох, милая, этот цилиндр мой по праву. Он, можно сказать, мое наследие, семейная реликвия. Как и Ваш дом.

Алена не сразу поняла сказанное. И Игнат Матвеевич это заметил.

– Понимаю, это может звучать странно. Но это – чистая правда. Я внук Андрея Павловича Буднякова – крупного текстильного промышленника Российской империи и первого владельца дома, где сейчас проживаете Вы.

– Я все равно не понимаю…

– Хм, Вы же знаете байку о том, что дом построен на крови младенцев?

– Да, что-то такое я слышала. Будто бы Будняков приносил в жертву детей. Но это же бред? – она словно забыла вложить уверенность в последнюю фразу и та прозвучала излишне отчаянно.

– А если я скажу, что это – правда? – темные глаза старика, казалось стали еще темнее. – Отчасти, разумеется. Дом строился без участия злых сил и прочей нечести.

– Тогда что Вы имеете в виду?

– Мой дед был ужасным человеком, садистом, маньяком, если хотите.

21.

Марина сидела в полной растерянности и не до конца понимала, что происходит вокруг нее. Все это представлялось ей пока что каким-то сюром. Эти странные откровения пожилого актера сродни историям мыльных опер все же начинали ее угнетать. Загадка смерти подруги…Подруги? Загадка смерти Дарьи обрастала какими-то излишними слоями, которые лишь отдаляли ее от правды. Даже заявление о садисте деде не очень оживили атмосферу. Еще с самого появления их в этой комнате, ее внимание привлекли картины, почти полностью закрывающие собой одну из стен. Нечто похожее она уже видела. Точно! Картины, выполненные в таком же стиле, она видела в тоннелях под особняком. На минуту ей показалось, что именно их она и видела.

– Вас заинтересовали картины? – ее повышенное внимание к ним не ускользнуло от старика, который тут же прервал свой рассказ.

– Не то чтобы…Просто я уже видела нечто похожее.

– В самом деле? И где же? Я был бы не прочь пополнить свою коллекцию, – Игнат Матвеевич слабо улыбнулся.

– В катакомбах под домом я как-то наткнулась на несколько картин. Все они были в плохом состоянии. Кроме одной. На ней была изображена семья.

– Неужели?

– Игнат Матвеевич, мне кажется, Вы ушли от темы разговора? – перебила его Алена.