Осени не будет никогда

– А что такое? – не отрываясь, поинтересовался он. – Дело обычное, точу зубы… Больно металл мягок…

– Немедленно перестань! Это же самолет, и ты нас погубишь! Наши мечты!..

Но было уже поздно. Билл превратил в металлическую труху несколько метров проводов, и пилоты в кабине гигантской машины потеряли не только связь с землей, но и управление самолетом. Рули отказали, и весь экипаж сидел с открытыми ртами, понимая, что если не произойдет чуда, то через несколько минут самолет сорвется с курса, и тогда…

Чуда не произошло. Умная машина, чьи мозги обескровил Билл своими гигиеническими процедурами, несколько раз клюнула пространство, а потом сорвалась в штопор.

– Как тихо! – с удовлетворением оценил Билл.

А потом его и Мятникову охватила невесомость. Кишки похолодели и словно поплыли отдельно от тел.

– Мы гибнем! – проговорила Лиля.

– Чегой-то?

– Мы падаем!..

– Куда? – удивлено поинтересовался он.

– На землю!

– В мою страну?

За бортом «Боинга» нарастал ужасающий свист, и, казалось, были слышны крики и предсмертные вопли людей.

– Ты сгрыз что-то важное, и теперь самолет падает! – пыталась объяснить объятая ужасом Мятникова.

– Я всегда делаю то, что важно!

– Сейчас ты сделал самое важное в своей жизни! Через несколько мгновений мы умрем!

– Я – здоров. У меня прекрасное самочувствие и отличная живучесть!

– Идиот! – успела проговорить она и потеряла возможность мыслить.

А потом удар!

«Боинг», захлебываясь, развалился на три части и пошел ко дну Атлантического океана.

К этому моменту на борту самолета не осталось ни одного живого человека, лишь две гигантские крысы выдержали перегрузки и теперь, задержав дыхание, мощно работая лапами, пытались вынырнуть на поверхность.

Мятникова первая выскочила на океанский простор и хватала, хватала воздух зубастой пастью, стараясь успокоить сердце, которое, казалось, готово было лопнуть.

Он вынырнул на поверхность минутой позже. Дышал спокойно, видимо, ему, действительно, всунули в голову какой-то чип.

– Это Америка? – поинтересовался Билл.

– Ага, – подтвердила она со злостью.

– А где земля? Ты говорила, что мы падаем на землю!..

– Я ошиблась… Под нами целый километр воды, а до Америки их уж точно пара тысяч.

– Далеко, – констатировал крыс, бултыхая лапами по воде, как собака.

– Погибли сотни людей! – взорвалось сознание Мятниковой.

– Хорошо, что мы не люди! Надо плыть в Америку!

От осознания, что натворил Билл, который не понимал произошедшего, Мятникова хотела добровольно хлебнугь воды и утонуть, но сил не хватило на собственную смерть, а потому она сказала, что до Америки плыть два года.

– Я плохо плаваю, – признался Билл. – И потом, мне жить осталось меньше года. Я ведь не молод…

Она ничего не ответила, просто поплыла на восток. Он засучил лапами вслед за ней, но с каждым ее гребком отставал все больше и больше.

Она вспомнила, что была двукратной чемпионкой Европы по плаванию, а потому передвигалась в воде с необычайной легкостью.

– Эй! – кричал он. – Подожди! У меня кончаются силы!

Она желала, чтобы он умер, как умерли ее мечты и мечты еще сотен людей, покоившихся сейчас на океанском дне, а потому подождала его, решив полюбоваться, как толстая тварь пойдет ко дну.

Билл вскоре подплыл и рассказал, что вода соленая, что ее пить нельзя – рвет.

Он был хитрым и совсем не хотел умирать, а потому неожиданно рванул к Мятниковой и вцепился зубами в ее хвост. Она попыталась было поднырнуть под него и царапнуть по пузу когтями, но встретила его когти, поранившись до крови.

– Плыви! – приказал он. – Ты хорошо плаваешь, а потому должна спасать меня!

– Ты!… Ты!…

Она не нашлась, что бы такого сказать убийственного, дабы ранить хотя бы его самолюбие, коли не тело. К тому же соль разъедала порезы на боку, а солнце нагревало голову, и пришлось нырнуть, дабы остудиться.

– Ну, плыви, плыви! – поторопил Билл. – Спасай меня!..

И она поплыла. Сказала лишь:

– Меня ненадолго хватит! Нет пресной воды, еды… Мы утонем!

– Ты постарайся! Я очень важная персона!

И опять ей нечего было сказать ему в ответ. Злость сбивала дыхание, и Мятниковой то и дело приходилось прихлебывать соленой воды.

– Ты – собачий медалист!

– Говорят, что собаки умнее человека, – ответил крыс. – Конечно, не все…

Его невозможно было пробить. Она знала, что и пытаться не стоит. Нет у него такого органа, нет у мерзкой крысы души!

Дальше они плыли в полном молчании. Удивительно, но Лиля совсем не уставала, словно была крысой водяной, а не сухопутной… Наступила ночь, и над океаном зависла огромная желтая луна.

– Как моя медаль, – сравнил Билл.

Луна светила щедро, и при этом грустном подобии солнца, в заемных лучах, Мятникова вдруг увидела рыбку, которую автоматически схватила зубами и тотчас проглотила, не жуя. А потом другую… И еще несколько поймала, набив мягкими косточками и плавниками живот…

К утру она вдруг почувствовала ужасающую боль в хвосте.

– Что ты делаешь?!. – закричала Лиля.

– Я ем, – ответил Билл.

– Что ты ешь?

– Твой хвост!

– Ах, ты паразит! – закричала она, вновь попыталась поднырнуть под крыса, чтобы нанести ему рану, но он так ей врезал по животу…