Осеннее преступление

— Когда мама умерла, мы с ним перестали общаться. Но пару лет назад я стала размышлять, кто я. Так бывает с детьми, которые выросли у приемных родителей. Мне захотелось больше узнать о маме. Все, о чем она не рассказывала. Какой она была в молодости, о чем мечтала. Почему жила так, как жила. Поэтому я связалась с отцом.

Лиза чуть застенчиво улыбнулась, словно ждала, что Анна что-нибудь скажет, а потом продолжила:

— Он сидел в тюрьме, и я написала ему письмо. Спросила о нем, о маме и как они познакомились. К моему удивлению, он ответил. Не то чтобы подробно ответил, но согласился встретиться. Когда он вышел, мы несколько раз обедали вместе. Он рассказал, что они с мамой из одних мест, в Сконе, познакомились в детском доме. И стали настолько близки, что иногда притворялись братом и сестрой, а не парочкой. За пару лет до моего рождения он сел, потом они разошлись и дальше то сходились, то расходились до самой маминой смерти в 2002 году. Отец сказал, что мама была любовью всей его жизни. Подозреваю — специально для меня сказал.

Молодая женщина неловко улыбнулась.

— После нашей первой встречи папа объявлялся где-то пару раз в год. Почти всегда просил помочь. Дать денег в долг.

— Вы ему помогали?

— Да, когда была возможность, и нет, я не дурочка, я понимала, что не получу назад ни эре. Папа не был святым. Но моя приемная мама всегда говорила, что иногда надо совершать добрые поступки даже ради не очень хороших людей.

Анна кивнула. Лиза Савич ей чем-то нравилась. Голос, мягкие черты, то, что она не осуждала других. Мать бросила ее, отец знать ее не хотел, и все же молодая женщина не держала на них зла. Была ли Анна такой в ее возрасте? Наверное, нет. К тридцати годам она уже пять лет прослужила в полиции, и ее вера в добро успела сильно пострадать.

— Чуть больше месяца назад папа объявился и предложил встретиться, — продолжила Лиза. — Спросил, не осталось ли после матери каких-то вещей и можно ли ему взглянуть на них. Я решила, что это возможность побольше узнать о маме, и пригласила его к себе домой. Вообще-то встреча получилась приятная. Мы поужинали, выпили вина, стали разбирать мамины вещи. Пара картонных коробок: какие-то книги, мелочи — мои приемные родители их собрали, когда убирались в ее квартире. Ничего ценного.

— Когда это было? — Анна уже начала догадываться, куда приведет ее рассказ Лизы.

— Двадцатого сентября или около того.

— Вскоре после того, как вы получили письмо от Элисабет Видье?

Лиза кивнула:

— Где-то через неделю.

— Вы не помните, в этих коробках не было кассет? Лиза снова застенчиво улыбнулась.

— Были кое-какие. Помню “Триллер” Майкла Джексона, еще пара покупных кассет. Мы с Джо… — Лиза помолчала. — Да, я зову его Джо, а не “папа”. В общем, мы даже немного посмеялись над маминым вкусом. Я работаю на студии звукозаписи, так что для меня музыка — и профессия, и увлечение. Джо считал — это так здорово. Расспрашивал меня.

— Вы не заметили, кассеты все остались на месте? Может быть, Джо унес одну с собой?

— Нет, а что?

А то, что среди кассет твоей матери он, вероятно, нашел кассету Симона Видье, подумала Анна. Но как кассета оказалась у Тани?

— Да. Письмо от Элисабет Видье, — продолжила Лиза. — Джо признался мне, что тоже такое получил. Я попросила его рассказать, в чем дело.

— И что он сказал? — Анна подалась вперед.

Лиза потянула рукав джемпера.

— Ну, я еще и из-за письма приехала. Джо вдруг начал скрытничать. Сказал, что они с мамой как-то попали на вечеринку на какой-то каменоломне и что он до самого недавнего времени не понимал, что произошло тем вечером. Больше он не хотел ничего говорить. Но я поняла, что это как-то связано с деньгами. У Джо почти все всегда было связано с деньгами.

— А ваша мама? Она когда-нибудь говорила о каменоломне?

Лиза покачала головой.

— Никогда не упоминала, ни мне, ни моим приемным родителям. Это было до моего рождения, я родилась только на следующий год. В любом случае… — Она помолчала, поерзала на стуле. — Я подумала, что вы сможете рассказать больше. Объяснить, как на самом деле умер тот мальчик и не замешаны ли тут как-то мои родители. Ну то есть… — Лиза вздохнула. — Джо был из тех, кто считает себя умнее других. Мол, пусть мир подстраивается под него. Я с такими и раньше сталкивалась, в музыкальной индустрии их полно.

Лиза язвительно скривилась, вызвав у Анны улыбку.

— Они все считают прочих идиотами. Может, это глупо звучит. — Лиза пожала плечами. — Но я и представить себе не могу, чтобы Джо покончил с собой. Он слишком любил себя.

Анна уже собиралась ответить, как вдруг у нее зазвонил телефон. В другое время она просто сбросила бы звонок и отключила звук, но звонила Агнес. Анна извинилась и выскользнула из кабинета.

— Привет, милая! — Она сразу поняла, что перестаралась.

— Привет, мам. Ты занята? — Голос дочери не был ни злым, ни обвиняющим.

— Немного. А что ты хотела?

— Короче, тут Матс. Сказал — хочет поговорить с тобой. Что это важно. — Что-то шуркнуло, как будто трубку прикрыли рукой, и Агнес перешла на шепот. — По-моему, это насчет Симона Видье.

— Я сейчас.