Осеннее равноденствие

Ну а потом явился Гарик, и ее жизнь сделала очередной крутой поворот.

Таиса, которая все время беседы оставалась рядом с рыдающей девушкой, бросила на Матвея вопросительный взгляд. Она сосредоточилась на жертве, потому что выведение человека из психологического ступора требовало серьезных усилий. С этим Таиса справилась отлично, но она не успела продумать, что можно сделать в такой ситуации, так что решение оставалось за Матвеем.

– Ты согласна дать показания против Савахиной? – спросил он, глядя на Анфису.

– Согласна, – устало вздохнула она. – Мне уже все равно… Я вообще ничего не хочу!

– Это пройдет. За свое преступление тебе придется ответить: каким бы ни был Рыжков, ты не имела права убивать его. Но если ты будешь сотрудничать со следствием, срок будет значительно меньше.

– Только я ничего ценного не скажу… Я не крутой эксперт, но даже я понимаю, что та тетка не сделала ничего противозаконного!

– Это не твоя забота, – покачал головой Матвей. – Просто делай, что тебе говорят, и тогда, возможно, все наладится.

Он планировал передать Анфису Елене – и договориться о том, чтобы поимку девушки некоторое время держали в секрете. Потому что сейчас Савахину обезвредить не удастся, и она может попросту избавиться от свидетельницы. Чтобы все получилось, нужно набрать больше улик и людей, готовых давать показания, – и использовать их одновременно.

Ну и конечно, им пока предстояло определить, кого Савахина выбрала на роль палача.

* * *

Бессонница стала ожидаемой гостьей. Не приглашенной намеренно, но предсказуемой: в последнее время случилось так много, что отстраниться от этого уже не получалось. Поэтому, когда сон не пришел и в доме Матвея, Таиса не стала расстраиваться. Она просто позволила себе не спать, думать о том, что случилось, анализировать ситуацию. Пить снотворное она все равно не собиралась, а расстройство как таковое вообще не могло ничего исправить.

Нельзя сказать, что Таису напрягал этот дом – здесь она чувствовала себя в большей безопасности, чем в одиночестве своей квартиры, она тут не освоилась, но она привыкла к коттеджу. Поэтому Таиса не задержалась в своей комнате, направилась в коридор.

Часы показывали, что сейчас три ночи, все вокруг давно затихло. Расстояние до соседей было такое, что рассмотреть их окна оказалось бы непросто, даже если бы они горели. Чем по вечерам занимается Матвей, Таиса не представляла, она лишь видела, что свет везде выключен.

Сначала она собиралась пойти на кухню, заварить чай или просто выпить воды, а потом поняла, что ей не хочется и этого. Таиса устроилась на ступенях между этажами, не включая свет, потому что так через большое мансардное окно можно было рассмотреть небо – бесконечно далекое, черно-синее, полное мерцающих звезд. На оконное стекло после дождя налипли кленовые листья, и казалось, что они парят в небесах, как желтые облака.

Таиса позволила себе снова прожить события последних дней. Испытать свой страх и сосредоточиться на моменте, когда он отступил. Проанализировать ошибки, свои и чужие. Снова повторить себе, что Гарик мог умереть, но выжил, и только это имеет значение. Да, он вел себя безрассудно, но он тоже понял, что допустил ошибку, и больше так не будет!

Последнее было беззастенчивой ложью, но порой и ложь по-настоящему нужна.

– Что ты здесь делаешь?

Матвей обратился к ней негромко, привычно равнодушным тоном, он явно не хотел ее пугать. Но ведь Таиса до последнего была уверена, что она здесь одна! Позднее время, темный дом… С чего бы ей ожидать компанию? К тому же она полностью сосредоточилась на своих мыслях и позволила себе забыть о том, как бесшумно умеет двигаться хозяин дома, что для человека с его ростом и комплекцией было особым достижением.

Теперь Матвей стоял над ней – на вершине лестничного пролета, пока не спускаясь вниз. Он был в той же одежде, что и вечером, джинсах и футболке с длинными рукавами – черной, конечно же, но Таиса уже привыкла к тому, что в его гардеробе идет вечная борьба черного и белого с редкими и как будто случайными вкраплениями других тонов. Получается, Матвей либо успел одеться, либо все-таки не ложился.

Страх перед ним был инстинктивным – как страх перед любым неожиданным звуком в полной тишине. Он отозвался ускоренным сердцебиением, которое теперь гулким эхо колотилось в виски. Однако такой страх проходит так же быстро, как вспыхивает, и теперь Таиса, неловко замершая на лестнице, поспешила улыбнуться.

– Я тебя разбудила?

– Нет. Я просто услышал, как ты выходишь.

– Ты не спал в такое время?

– Иногда я не сплю. А ты не ответила на мой вопрос.

– Я смотрю на звезды и думаю о вечном, – заявила Таиса. – Видишь, не ты один находишь интересную альтернативу сну! Если ты вдруг вздумал побеспокоиться обо мне, то, во-первых, это чертовски мило и определенно войдет в топ-десять моих достижений года. А во-вторых, все в порядке, угрозы нет, на нас не нападают.